Книга Подводная конкиста, страница 82 – Вита Марли

Члены команды посмотрели на капитана с уважением. Его непоколебимый вид, железный дух вдохновляли их. Они видели то, что было для них привычно — сильного, бескомпромиссного лидера, идущего к цели.

— Но, капитан, разве ты сражаешься за свою страну? — прищурился товарищ. — Не подумай, мы верим тебе. Только не понимаем, какой тебе резон?

— Я сражаюсь за своего сеньора, — машинально испанец полез в карман, достал курительную трубку, но не закурил. Провёл пальцем по гравировке с инициалами погибшего друга. — Мой дом теперь здесь, в Кулуакане. Я дал присягу правителю Ицкоатлю и заверил сеньориту Иш-Чель в своей искренней любви. Как благородный кабальеро, я не могу отречься от своих слов.

В трюме снова повисла тишина. Вопрос тланчанина задел капитана, но тот смолчал. Все знали, что Эстебан не был рождён в Кулуакане, пришёл с далёких земель, был человеком и в открытом море не располагал рыбьим хвостом. Но он сражался на их стороне, снискал доверие вождя, делил все тяготы и опасности, а потому преданность капитана не вызывала сомнений.

— Довольно разговоров, — прервав молчание, Альтамирано поднялся со своего места. — Беседы о смерти не помогут нам победить. И доселе мой приказ остаётся неизменным. Всем оставаться в трюме.

Сам же капитан вернулся на капитанский мостик и стоял там, вглядываясь в серую мглу.

Волей Тлалока или иных высших сил дождь прекратился к утру. Флагман «Пекенья Люси» дал сигнал остальным кораблям и кулуаканский флот смог наконец-то покинуть гавань.

Солнце выплывало из-за горизонта, окрашивая небо в оттенки крови и золота. Впереди — Тланчанпан, город, выросший посреди гигантского озера. На рассвете он раскрывал свои лепестки, подобно водяной лилии, и самая его сердцевина, огромный многоступенчатый храм, сияла оранжевым светом.

Эстебану всё стало ясно, как Божий день.

Ицкоатль, готовясь к войне, воссоздал столицу в миниатюре. Сады Тлалока строились не из прихоти богача, кулуаканцы в точности — хоть и не целиком — повторили сеть каналов и островов. Подобно пауку, касик плёл сложный узор политических интриг. Опутывал нитями и приближал к себе всё, что могло принести пользу.

Квартирмейстер — не исключение. Опытный мореплаватель и судостроитель был принят, обласкан и даже отмечен благосклонностью дочери вождя. Эстебан не был частью плана, но Ицкоатль искусно внедрил его туда.

— Окружить Агуальтепек, — приказал Альтамирано. — Взять контроль над родником, разрушить водопровод.

Первым своим приказом капитан велел отрезать город от источника пресной воды, поступавшей из родников Агуальтепека. В своём решении Эстебан не сомневался. Тланчанпан, построенный ацтекскими генералами, напоминал квартирмейстеру древний Мехико, каким он видел его в зарисовке хронистов. Город на воде, посреди солёного озера, окружённый плавучими садами и дамбами. Огромный, прекрасный, неуязвимый.

В сущности Эстебан Альтамирано ничего нового не изобретал. Он хорошо помнил приказы, которые отдавали его пращуры.

— Перекинуть тросс, — кричал капитан, — развернуть судно.

Вдалеке в самом центре столицы виднелся Темпло Майор, главный храм, посвящённый Тлалоку. У Эстебана аж зарябило в глазах. Цветная картинка кисти неизвестного художника, что занимала когда-то всё его внимание, внезапно сама — сама! — воздвиглась перед ним. Словно Эстебан перенесся на двести лет назад и видел, как вершится история.