Книга Подводная конкиста, страница 29 – Вита Марли

Пробегая мимо, Иш-Чель ловила восторженные, озадаченные, а иногда и огорчённые взгляды своих почитателей. Слышала за спиной разочарованные вздохи. Улавливала недовольное перешёптывание. Наконец, остановившись у места, где сидел хранитель писаний с семьёй и гостями, она сняла с головы венок.

Зрители уставились на неё в полном недоумении.

Скандал! Провокация! Что позволяет себе эта несносная пигалица? Среди всех благородных вельмож, славных воинов и достойнейших мужей она выбрала двуногого человека?

О, тланчана с предвкушением прокрутила в своей голове слова всенародного возмущения.

С венком в руках русалочка двигалась обольстительно. Покружилась вокруг топчана, сделала несколько шагов к человеческому моряку, бросая короткие взгляды на недоумевающего испанца, а затем, хитро улыбнувшись, быстро-быстро вбежала на помост и украсила цветами семпасушиль голову своего царственного отца.

— Позволь, о, чтимый правитель, — смеясь, сказала она, — выразить тебе мою глубочайшую симпатию, ибо нет мужа прекраснее, чем мой благородный отец.

Касик Ицкоатль потешился выходкой дочери.

— Неймётся тебе, Иш-Чель, — когда стихла музыка, ответил вождь. — Твой дар бесценен, дочь моя, я тронут. Выходит, не так я и стар, раз прекрасные тланчаны дарят мне цветы.

По саду пронёсся хохот.

— Увы, боюсь, я всё же не гожусь тебе в женихи, — продолжил правитель на потеху публике, — но негоже оставлять внимание девушкибез ответа, не так ли? В качестве подарка, можешь отправиться завтра с отрядом за пределы купола. Сегодня утром мне доложили — совсем близко к нашим владениям затонул корабль.

От радости и ликования Иш-Чель засияла, как отражение солнца в осколке зеркала.

Отец стал снова милостив к ней. Шалость удалась.

— Танцы танцами, — вождь вернул себе сосредоточенный вид, — но теперь настало время узнать, кто из благородных мужей Кулуакана имеет смелость и дерзость состязаться в играх в пок-та-пок. По традиции, через две недели после чествования Начала Дождей, наш тональпокуи объявит начало турнира. Победитель, как и прежде, волен просить у меня, что угодно, кроме, пожалуй, титула и дочери.

Толпа снова загоготала.

Со своих мест повставали воины и вельможи. Выкрикивали имена, называли благородные Дома, били себя кулаком в грудь, обещая на этот раз уж точно всех перещеголять в мастерстве и силе.

Горстка завсегдатаев, да пара новичков. Всё, как всегда.

— А мне можно? — чужеземец, вокруг которого недавно вытанцовывала Иш-Чель, вдруг поднялся со своего места. — Могу я тоже попытать счастья в этот ваш тапо́к, правитель?

— Чтимая Иш-Чель, — обратился с поклоном командир отряда подводной разведки, — Как и в прошлый раз, в целях безопасности я посчитал нужным поставить тебя с группой охранения позади авангарда. Приказываю от отряда не отставать и на протяжении всего рейда беспрекословно выполнять мои указания.

Тланчана рассеянно кивнула. Сегодняшняя подводная вылазка не дарила прежнего ликования. Вот уже целые сутки Иш-Чель бесконечно прокручивала в голове вчерашнее празднество. Весь остаток вечера тланчана находилась подле отца и позволяла себе лишь осторожные взгляды в сторону человеческого моряка.

С чёрными глазами, полыхавшими диким огнём, она встречалась не единожды за время пиршества. И каждый раз кровь приливала к щекам, сердце в груди ускоряло свой бег, пальцы дрожали от волнения. Как будто Иш-Чель вела безмолвный диалог и получала непристойно красноречивый ответ.