Книга Мимоходом на курьих ножках, страница 102 – Милена Завойчинская

В общем, все черное-черное. Обувь тоже. На каждом пальце золотые перстни с крупными камнями. На каждом запястье — широкий золотой браслет-обруч, тоже в больших драгоценных камнях. В галстуке — золотая булавка. В правом ухе крупная золотая серьга со свисающей грушевидной черной жемчужиной. На груди поверх пиджака красуется здоровенный, с мужскую ладонь, то ли орден, то ли медальон. Ну и в завершение картины, в правой руке хозяин дома сжимал посох с хрустальным черепом-навершием.

— Здравствуйте, дедушка, — вежливая я сразу обозначила, что старость уважаю. На вид-то он старше даже моего прадедушки, которого я едва помню.

Мы с ним стояли и некоторое время изучали друг друга.

— Здравствуй, девица.

Тут он принюхался, медленно повел головой, уставился на своего питомца и сообщил ему:

— Не девица.

— Не девица, — поторопилась я ответить. — Ваш слуга ошибся.

— Вдова, — каркнул ворон и перелетел на плечо к хозяину. Потоптался там и заявил: — Искусница. Муж — оборотень, кобель-изменщик. Она от него избавилась.

— Вот как? Неужто сама?

— Долго ли? — фыркнула я. — Мне такой не нужен.

Кощей снова принюхался и сообщил с упреком:

— Не венчана была.

— У них не принято. Иномирянка, вчера прибыла в Китеж на ярмарку, — поспешил объяснить ворон. — А тут я ее нашел и для тебя похитил. Иномирянка — это хорошо, искать не будут. Свободная искусница — прекрасно же!

— Вот как? — с большим интересом посмотрел на меня сказочный колдун.

— Ну, вообще, искать меня будут, — прокомментировала я. — У меня жених есть. Новый. Я все же девушка симпатичная. Ну и вообще…

Нет, ну а чего? Марьян называл себя меня своим женихом, вот пусть и отдувается.

— Глупости. С женихом ты не обрученная, не сговоренная, слова не давшая. — Он снова принюхался. Он не человек? Колдун — это понятно, он и в сказках колдун. Но там ничего не говорилось про его расу. А он все нюхает и нюхает. Нечисть, короче, какая-то. — Нецелованная им, хотя небольшой запах мужчины от тебя есть.

— А как вы?..

— Нерусский дух от него идет. Иноземец? А вот ты, душа моя, — улыбнулся он тонкими губами, — самая что ни на есть русская красавица.

— Да какая разница? Главное, чтобы человек был хороший. И вообще, у меня наверняка татары в предках потоптались. И́го же!

— Какое иго[2]? Причем тут лошади?

— Какие лошади? — захлопала я глазами.

Тут Кощей решил, что мы уже достаточно знакомы, чтобы перейти к ужину.

— Ну что ж, угощай, хозяюшка, показывай, какими яствами ты потчевать жениха будешь.

Тут ворон подозрительно не то каркнул, не то хрюкнул и заявил:

— Полетел я, проверить кое-что надо.

И удрал.

Спустя пару минут мы сидели за столом. Молчали.

Кощей Бессмертный смотрел на свою тарелку. Я на него.

— Это что? — спросил он наконец.

— Омлет с сыром, — ответила я и улыбнулась.

— А мясо где?

— Какое мясо? — похлопала я ресницами.

— В холодной комнате лежала свежая говяжья нога.

— А, эта? Она там и лежит.

— А почему не на моей тарелке? — с удивительным терпением спросил сказочный злодей.

Может, на него наговаривают? В сказках он воплощает собой вселенское зло. Но мне кажется, что если дедуля живет долго и вообще бессмертный, то должен был бы привыкнуть к людскому несовершенству. Хотя, с другой стороны, с возрастом характер портится у людей. Я по бабушкам знаю.

— Потому что я не умею обращаться с ногами. Я вообще с мясом как-то не очень.