Книга Мимоходом на курьих ножках, страница 1 – Милена Завойчинская

Колобкам закон не писан

Тот неловкий момент, когда понимаешь, что тебе пора к добрым дядям в белых халатах со смирительными рубашками в руках, у всех наступает по-разному.

Кто-то со стеной начинает разговаривать. Кого-то весело окликает оранжевое кресло. Кому-то окно кажется порталом в лучшую жизнь. Кто-то вдруг вспоминает, что он Наполеон или Жозефина. Ничего такого, дело житейское в нашей непростой жизни, заполненной стрессами и нервотрепкой.

Со мной стены и кресла пока не беседовали. Но вот румяный колобок с витрины булочной подмигивал весьма недвусмысленно и строил похабные рожи.

Собственно, он состоял-то только из рожи, считай. Вот ею мне и подавал признаки своей жизни и моего сумасшествия.

— Что думаете? — указала я на него подбородком стоящей рядом женщине.

Она была уставшая, в руках держала кучу пакетов и дамскую сумочку, похожую на мешок гастролера. Из нее торчали ноги плюшевой игрушки, уголок книги, косметичка. Не закрывалась, короче, сумка. Впрочем, не застегивать сумки сейчас модно.

— Вроде все свежее на вид, — ответила она. — Надо набрать домой выпечки.

— А что вы думаете о колобках? — поинтересовалась я и снова указала на похабную выпечку, которая в данный момент мне подмигивала и одновременно посылала поцелуйчик пухлыми губами из сдобного теста.

— Колобкам закон не писан… Нет, не хочу. К нему надо тогда варенье или шоколадную пасту. А этот вроде даже без изюма… — Она присмотрелась.

— Вас смущает только то, что он без изюма? — светски поинтересовалась я.

— Конечно. Если уж брать выпечку, то не пустое тесто, а с начинкой или с изюмом. Ладно, пойду, вроде очередь рассосалась.

Женщина нырнула в нутро булочной, поспешила к прилавкам. Покупать себе выпечку с начинкой. Или с изюмом. А я дружелюбно сообщила гримасничающему колобку:

— Вот так-то. Колобки без изюма не в тренде.

Я хотела еще и руками развести, но подумала, это будет чересчур. Одно дело — девушка, беседующая с витриной. Мало ли, может, со своим отражением разговоры ведет. Но показывать ему жестами, как это самое отражение неправо, уже чересчур. И так уж стоишь с придурочным видом и таращишься в выставленный за стеклом ассортимент выпечки. Но пока прохожие не косятся, и то хорошо.

И никто, абсолютно никто не реагировал на похабныйколобок. Мои персональные глюки видела только я.

— Тетя, а вы какие пирожные любите? — дружелюбно вопросила девочка с розовым воздушным шариком в руке, встав рядом со мной.

Ее мама сюсюкалась с младенцем в коляске и сообщала ему, что сейчас они зайдут и купят вкусный тортик, печенье и пирожные. И что вечером придут две бабушки, а ту бабушку, которая горячо любимая свекровь, лучше издалека закидывать сладким. Есть шанс, что не загрызет, когда подойдет обняться.

— Пирожные-то? — задумчиво переспросила я девочку, которая ждала моего ответа и совсем не реагировала на слова своей мамы о бабушке. Высокие отношения, да. — Шоколадные и с соленой карамелью. А что, твоя бабушка правда может загрызть? — Я понизила голос и украдкой бросила взгляд на женщину с коляской.

— Да. Она же оборотень. С ними такое случается, — невозмутимо пояснила девчушка.

— Ага… — ответила я.

Да. Очень-очень высокие отношения. Уж на что сложные отношения у нас с мамой Димки, но так ее называть я никогда не рисковала. Хотя фигурально выражаясь, она меня не просто грызла. Она мной регулярно питалась на завтрак, обед и ужин. О! Кстати.