Книга Эта башня во мне, страница 136 – Надежда Ожигина

Шестая шумно хлюпнула кофе, сдала чашку подоспевшей администраторше.

– Вот! – торжественно возвестила Варвара, вручая скромный мешочек. – Тут пыльца беспамятства, подарок, сеструха. Достаточно кинуть щепотку на ветер. Обычно его выдают в Бюро, но после вчерашнего, как понимаю, ты с ними знаться пока не желаешь. Хотя Обухов тебя защищал! И так смотрел вслед, чуть кофр не спалил! Кстати, зачем ты снова со скрипкой?

Я действительно прихватила футляр, чувствуя себя неуютно без любимого инструмента. Вырабатывалась особая мания, зависимость от смычка и струн. Но с другой стороны, пригодилась же! Только музыку кромешники и услышали, ей почему-то больше доверия, чем самым искренним словам и поступкам. Музыка что-то будит внутри, заповедное, позабытое. Звук – древнейший инстинкт человечества на уровне «свой-чужой», он дает иллюзию защищенности и предупреждает о близкой опасности. Самая первая музыка – песни шаманов первобытных племен – собиралась из звуков как привычных с детства, так и запредельно-чужих, создавая особую магию.

– Ты снова зависла, Аля? – Шестая мотала рукой перед носом. – Погнали, Первая ждать не любит. А собрание через двадцать минут!

Коты управились за пятнадцать. Вылетев из подземки на станции «Университет», они с разгону ломанулись вверх, по стенам главного здания, и домчали нас до самого шпиля, где над изящной «Ротондой», в которой запрятан музей Земледелия, приютилась квартира Первой сестры.

После, с видом великомучеников, покорно несущих крест, Лефт и Райт присели на солнышке, спустившисьна крышу предпоследнего яруса, среди колосьев золоченой пшеницы, составлявших вычурные вазоны. Полезные мне достались зверюги. Всегда любила семейство кошачьих, а от этих ни шерсти, ни аллергии, и по углам не гадят. По стенам скачут, как по асфальту. И монстров грызут, будто жирных крыс.

Шестая уже пританцовывала, выстукивая в окно дробный марш. Нужно было цветов на клумбе нарвать, что мы, как лохушки, ломимся в окна без шампанского, конфет и букета! Где романтика, господа?

Нас впустила удивленная Кудринка. Долго-долго моргала глазами и выглядывала из окна, разыскивая вертолет. Коты ее проигнорили и притворились горгульями на крыше собора Парижской Богоматери, даже позы схожие изобразили.

Долли махнула рукой, досадуя на странности мира, и потащила меня знакомиться.

Со всем подобающим официозом я была представлена Элеоноре Кротовой, Второй сестре Лицевого корпуса, со-зданию гостиницы «Украина».

– Ах, что вы, это слово такой моветон, остановимся на «Редиссон Хотел», окей?

Ну окей, хотя какая ж ты Редиссон! Разве что упакована по высшему классу, все до единой шмотки – брендовые, из самых распоследних коллекций! Хоть сейчас подавайся на конкурс «Мисс Мира».

Третьей сестрой, тоже фирмовой, приодетой в заграничные бренды, оказалась Катерина Стрельцова, со-здание высотки на Котельнической набережной. Катерину я видела по телевизору, она вела ток-шоу, снималась в кино и вообще довольно активно использовала жителей дома: актеров, режиссеров, продюсеров.

Меня оглядели с головы до пят, весь мой невзрачный прикид, прическу, вернее, ее отсутствие, бирюзовые наушники, драные джинсы и потертый кофр за спиной. Я слышала счетчики в их головах, будто моя стоимость, как человека, вычислялась по одежде на теле. Я же оценивала их по звуку: сильные, способные к магии, но за мелодией башен – своего почти не осталось, все разменяли на модные фишки и миллионные просмотры в ютубе. Хайп подменил самосознание!