Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 82 – Надежда Соколова

Дыхание участилось, в горле встал ком. Я искала хоть один просвет, хоть малейшую возможность вырваться – но везде были они. Их глаза. Их улыбки. Их тихие, ядовитые слова, которые я не могла разобрать, но чувствовала кожей – как прикосновение крапивы.

Ричард что-то говорил мне, но его голос тонул в нарастающем гуле. Его пальцы сжали мое запястье сильно, почти до боли – но это уже не было страстью. Это было… предупреждение? Отчаяние? Попытка удержать меня здесь, в этом кругу, из которого не было выхода?

Я дернулась – резко, с внезапной яростью.

И проснулась.

Сердце колотилось так, будто я действительно бежала. Простыни спутались вокруг ног, волосы прилипли к влажной шее. За окном только-только светало, первые птицы начинали перекликаться в саду.

И я лежала, сжимая кулаки, с одним четким, жгучим желанием:

"Чтоб вы все провалились".

Но даже сквозь гнев сквозило другое – понимание. Они никуда не денутся. Ни родители, ни его родня. Этот сон… он был лишь началом.

Последние часы перед встречей я провела в состоянии, граничащем с одержимостью. Каждое движение перед зеркалом было резким и нервным – я то поправляла уже идеально уложенные волосы, то снова расправляла складки на роскошном платье, которое действительно прислал Ричард. Темно-синий бархат, расшитый серебряными нитями, подчеркивал стан, а высокий воротник обрамлял лицо, делая его бледнее обычного.

Прическа была собрана в строгую, но изысканную композицию: волосы, уложенные в высокую плетеную корону с искусно вплетенными серебряными нитями, перекликающимися с вышивкой на платье. Несколько тонких прядей намеренно оставлены свободными, обрамляя лицо мягкими волнами – достаточно, чтобы смягчить образ, но не настолько, чтобы выглядеть небрежно.

Макияж тщательно продуман – благородная бледность кожи подчеркнута легкой пудрой с жемчужным отливом. Брови четко очерчены, придавая взгляду выразительность, но без излишней резкости. Глаза подведены тонкой линией сурьмы, с легким дымчатым хаки в складке века – достаточно, чтобы подчеркнуть разрез, но не создать эффект театральности. Ресницы слегка подкрашены тушью, делая взгляд глубже.

На губах – приглушенный винный оттенок помады, идеально сочетающийся с тоном платья: не слишком яркий, чтобы не выглядеть вульгарно, но и не бледный, чтобы не потеряться перед важной встречей. На скулах – едва уловимое мерцание перламутровых румян, создающее эффект естественного свечения.

Каждая деталь образа работала на создание безупречного аристократического облика – сдержанного, дорогого, безукоризненного. Такой, перед которой даже властная свекровь не рискнет разыгрывать сцену неодобрения. И одновременно – в этом образе читалась едва уловимая опасность, как у затянутого в бархат клинка.

Мои пальцы то и дело тянулись к амулету на шее – маленькому серебряному оберегу, который я надела скорее по привычке, чем из суеверия. В глазах стоял тот самый опасный блеск, из-за которого мои служанки сегодня предпочитали не попадаться на пути.

С Ричардом мы встретились в холле. Я спустилась туда через несколько минут после того, как он пришел порталом, и почувствовала его взгляд на себе – медленный, оценивающий, от замысловатой прически до кончиков туфель.

– Ну что, готова к бою? – его голос звучал насмешливо,но в глубине глаз читалось напряжение.