Онлайн книга «Из Злодейки в Толстуху»
|
Алукерий мечется меж магических жарких языков, где-то тут, то там всплывают слова будущего сна Анда. Ловит их в пригоршни, заключая в красный кристалл, но не успевает собрать всё. Он вздыхает, трёт затылок, раздумывая над тем, что произошло, и не решается тянуть до следующего раза, когда получится связаться с Изидой. Гнев её страшит даже через расстояние другого мира. Негоже расстраивать госпожу... Алукерий справится сам! Он несёт к замку жалкие обрывки её эротической сцены, нашёптывает проклятия с каждым шагом, припечатывая слова копытами в рыхлую, поросшую травами, землю. И следы его загораются призрачным светом, будто плещется в лужицах росы лунный свет. Тем временем Анд лежит в своей постели, забывшись беспокойным сном. Ворочается, хмурится во сне. Красные волосы, разметавшиеся по белой полушке,кажутся тёмными и извивающимися. Одеяло сползает с широких, сильных плеч, расчерченных боевыми шрамами, под кожей перекатываются мышцы. Алукерий тенью застывает в изголовье его кровати, и глаза сверкают зелёным колдовским огнём. Следы мерцают и в комнате, а красный кристалл рассыпается пылью над лицом спящего. «Анду чудится, будто он идёт по лунной дорожке в лес, гуляет там, гладит морду своей любимой лошади. Устаёт и возвращается к себе, собираясь крепко уснуть, не думая о проблемах, не зная тревог». Алукерий ухмыляется: — Теперь уж ты до утра не проснёшься... «Анд видит, что как только оказывается он в постели, дверь в комнату открывается... — Изида? — шепчет он, в удивлении изгибая бровь. Она, облачённая в лёгкие красные шелка, скользит к нему, глядя уверенно и маняще. Ставит ногу на край кровати, и ткань скользит по бедру, обнажая его. Склоняется ниже над Андом, и чёрные волосы, сливаясь с темнотой, водопадом спадают с плеч. — Удивляешься, — говорит, — а ведь это наше брачное ложе. Анд расслабляется, хочет за талию притянуть её ближе, но Изида достаёт из-за спины плеть, заставляя его помедлить. И позади неё словно раскрываются огненные крылья». Анд дышит ровно, не двигается, крепко спит и только бегающие под веками глаза выдают то, что он сейчас видит сон. Алукерий в растерянности отступает. Насылать похоть на людей, дело угодное демонам, но придумывать сны ему в новинку. Особенно такие, преследуя цель не просто разжечь огонь в груди, а оставить его в сердце и желать возвращение жены... — Как бы так... — он подступает к нему и махает у Анда над лицом своими изящными пальцами. «У Изиды на мгновение вспыхивают зеленью глаза. И Анд настораживается, но почти сразу забывает об этом, когда она отдаёт ему плеть и ложится рядом, выгибаясь, как кошка. — Придуши меня, любимый... — тянет сладко». — Нет, совсем не в характере, — прерывается Алукерий. — Нужно добавить жёсткости. «Изида просверливает Анда взглядом, и приказывает: — Жёстко! — Что? — он притягивает её к себе, целует в шею, и плеть падает на пол. — Ах... — срывается сладкое из её губ». — Нет, ерунда какая-то, — обходит Алукерий кровать, и вновь махает в сторону Анда, будто пытаясь перегнать на него невидимый дым. — Она ведь наша госпожа... «Изидаотстраняется от Анда, упираясь рукой в его грудь, держит дистанцию и забирается на него сверху. Взгляд его скользит по её стройному телу, обнажённому плечу, тонкой светлой шее... |