Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 66 – Ева Кофей, Елена Элари

Изида усмехается щурясь. И даже бы умилилась этому лорду, похожему на отпрыска давнего врага — Ирасуила, если бы не начала снова чихать, а затем и кашлять.

Передвигается по чёртовому Челябинску, ряженная как колобок, потеет, мёрзнет и вот...

Слабое, хлипкое тело...

Изиде болеть приходилось только в детстве, когда ещё не встретила Алукерия.

И то так мерзко не ныло в затылке...

— Куда пошёл?

— Ты ведь стесняться будешь, — уверенно отзывается он, открывая её шкаф. — Или растеряешься, на море ведь не была ни разу. Посмотрю, что из твоих вещей в поездку взять.

— А ты мне хоть заплатишь за это? — Изида застывает в дверях. — А? И зачем оно, говоришь, нужно? Проблемы у тебя какие-то?

— Какие проблемы? Просто хочу сделать тебе приятное, — копается он в её вещах. — И да, о деньгах не беспокойся, конечно же за всё заплачу я.

Она потирает ладоши:

— Сколько?

— Сколько нужно будет. Вот это берём? — достаёт какое-то голубое, широкое, больше похожее на штору, платье. — По моему, в самый раз.

— Хочу двадцать тысяч! Нет, сорок!

— Как скажешь, — отзывается Кирилл, немного сбитый с толку. — Где чемодан твой?

— Потому что я ванну новую куплю... — расплывается Изида в улыбке. — Какой ещё чемодан? Ты держать-то меч умеешь?

И она кидает ему меч Глеба, чтобы он поймал за рукоять.

И Кирилл рефлекторно ловит, только вот затем под тяжестью меча резко наклоняется вниз.

— Эм... — спешит он взять себя в руки, выпрямляется и не без труда отставляет меч в сторону. — Меч то зачем? И вообще, тебе нельзя такие тяжести таскать, Ира! Побереги себя.

— Смотреть на это тошно... Возьми меч, как мужчина девушку, но одной рукой. Будь осторожен! Но молниеносен как зверь... Будь мудр, но не кроток! Ясно тебе?

— Если бы на нас кто и напал, я защитил бы тебя без оружия. Тем более без такого! Я умею драться, Ир.

— Что ж, Каруил... Докажи мне! Помнишь ведь, что я обучением занимаюсь, но такого я ещё никому не показывала!

И она нападает на него всем своим весом и заезжает кулаком по лицу.

— Давай! Дерись!

От неожиданности он пропускает удар и валитсяспиной на открытые дверцы шкафа.

И, ударяясь, теряет сознание.

Меч, недавно приставленный к стене, падает на него с глухим звуком.

— Люди добрые! — шипит Изида. — Таракан!

Она нависает над Каруилом, хмурясь, брыжжа на него слюной и потом.

— Помер? А я говорила, что море — это к большой беде...

Она приподнимает его и трясёт, словно тряпичную куклу.

— Мм, — он разлепляет веки. — Рара? Ой... Ира? Боже, ты... Я... Оступился, — поднимается он на ноги и трёт ушибленный затылок. — Всё в порядке. В школе я и от удара мячом в голову мог упасть. Но... это ничего. И... Я девушек не бью, если что. Не надо... проверять больше. Вот так, не надо.

— Живой!

Изида улыбается и прижимает его к себе.

— Каруил... Ты нравишься мне.

Он замирает в нерешительности, а затем обнимает в ответ, лицом зарываясь в её волосах.

— И ты мне нравишься... — и спустя небольшую паузу, тихо: — У тебя есть лёд?

— Есть печёнка куриная в этой, как её, морозилке...

Она отходит и садится на кровать.

— Ты бы так сказал, Каруил, что тебе телохранитель нужен в поездке, защищать. За хорошую плату я могу.

Он усмехается, думая, что она таким образом пытается сгладить неловкую ситуацию, и отходит на кухню.

— Шутница, мне нравится твой юмор.