Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 3 – Ева Кофей, Елена Элари

— Чёрт, — бросает она, открывая глаза. — Он задержал ритуал! Баран! Я не хотела этого чувствовать!

Она оглядывается в поисках своего мага-недоучки, предвкушая, как задаст ему не хилую трёпку и хмурится, не ожидая оказаться в столь странной обстановке.

Какая-то небольшая комната с окном. Горит странный светильник, свет исходит будто не от пламени свечи, слишком резкий и белый. Стены розовые в цветочек — что это вообще такое? На столе какой-то камень, флакончики и много-много чего-то серебристого, цветастого, что притягивает взгляд.

Сорокино гнездо...

Она приподнимается и понимает, что сделать ей это так тяжело, будто на грудь уселся какой-нибудь демон, удушающий спящих. Присосаться решил, пока она уязвима?

Изида готовится рявкнуть, бросает взгляд на грудь и замирает, стиснув зубы, чувствуя, как тело наливается яростью.

В этот момент до неё доносится чей-то храп, что становится последней каплей.

— В чьё тело ты меня затащил, сукин ты сын! — повышает она голос и пытается встать вслед за ним.

Получается это не с первой попытки, потому что она весит, как грёбаный слон и выглядит соответственно.

— Баранья требуха... — шепчет Изида и срывается на поиски того, кто оказалась ей эту медвежью услугу.

Уж она ему скажет «спасибо».

Но в соседней комнате находится лишь незнакомец, спящий на диване.

Он обнимает тонкий мягкий плед, из-под которого торчит волосатая нога в носке. Из дыры в нём виднеется большой палец.

Русые волосы кажутся сальными. Молодое лицо портит нездоровые тени под глазами и морщинки, которых, пожалуй, ещё не должно было быть.

А в самом помещении витает слабая, но навязчивая вонь старой обуви.

Он что-то ворчит во сне, потревоженный скрипом открывшейся двери и разваливается так, что лицо оказывается вжатым в серую подушку, а нога с рукой падают на пол.

Изида открывает рот и поднимает верхнюю губу от отвращения, а затем переворачивает его и срывает с постелиза грудки, тряся так, будто он — соломенное пугало.

— Как ты смеешь спать, смерд, когда здесь твоя госпожа? Где это баранье дерьмо? Маг.

Он распахивает и округляет глаза и даже не предпринимает попыток высвободиться из её хватки.

Голос его дрожит от тряски:

— Я не Мак. Ир, ты чего? Какая, к чёрту, госпожа? Переписала своих этих, фанфиков?

— Как ты смеешь говорить со мной таким тоном, бараний хвост! — она чувствует, что успела устать от собственных действий и отпускает его, морщась. — Я прикажу тебя казнить. Но сначала ты мне ответишь, где этот ушлёпок?!

Он садится, поправляя на себе футболку, приглаживает волосы и потягивается, после чего смотрит на сестру осоловелыми блеклыми глазами. И роняет короткое и глупое:

— А?

Изида отвешивает ему хлёсткую пощёчину.

— Кто ты такой, и что это за место?!

Он с возмущением вскакивает на ноги и отходит к окну, словно надеясь спрятаться за шторой.

— Ир, ты чего, совсем уже?! Дома ты, дура ненормальная! Если это розыгрыш, то ты перегибаешь. Если нет, я скорую сейчас вызову.

— Ир? Кто она была?

— В смысле, была? Всё, хватит, — раздражённо качает он головой и собирается обойти Ирину, чтобы выйти в коридор.

Но она вцепляется в него мёртвой хваткой.

— Кто эта Ир?! Как я далеко от Эзенгарда? Отвечай.

Он смотрит на неё довольно долго и вдруг будто бы успокаивается.

— Ира, твою ж мать, Ира! — произносит он, словно собирается отчитывать ребёнка. — Ты в Челябинске. И если ты не смиришься, что не прилетит за тобой никто на драконе, ты не только далеко от своего этого Энгарадо окажешься, но и кукухой от всех и отовсюду улетишь.