Онлайн книга «Из Злодейки в Толстуху»
|
Взгляд натыкается на домишко жёлто-красный рядом с громадным серым зданием. Домишко манит к себе, сладко замирает сердце. Изида скалится: мужик у неё там что ли? Таксист спешит уехать, обрызгивая её грязным влажным снегом. А по плечу Изиды внезапно хлопает рукой хорошенькая девушка лет двадцати пяти. Волосы чёрные, волнистые, лицо накрашено, на голове пушистая светлая шапочка. — Что, Ирк, снова жрать собираешься? Даже не смотри в ту сторону! И вообще, где тебя носило? Кирилл Михайлович там рвёт и мечет! Изида отступает от неё, кривясь. — Держи свои руки при себе, девочка! Куда не смотреть, а? Что там? — Ватрушки, — хихикает она. — Но времени всё равно нет, идём! А то меня с тобой увидят... В смысле, — улыбается нагло, но будто не желая обидеть: — подумают, что и я где-то с тобой пропадала в рабочее время. А я тайком, по делам. Ты никому не говори! — и Ольга направляется в сторону фирмы. Изида плюёт ей в след. — Знаюя таких, чую лисиц за милю, и шкуру твою спасать не собираюсь. Плутни чужие я буду пресекать! — с этими словами она подходит к домишке, где за стеклом булки и старушка. — Ай, и что ж тут такого? А тебе сколько лет, старая? — Изиде будто больно глядеть на чужие морщины. — Вот ведь, — машет та на неё руками, — шестьдесят всего, разве же старая? Ирочка, ты чего? Ой, милая... — она спешит выйти к ней, по пути поправляя на себе красный фартук. — Выглядишь как! Божечки! Чего бледная такая? Тебе кофе? Ватрушку? Твою любимую? — она подводит её ближе к кассе и начинает суетиться вокруг. Изида хмурится, но замечает, что бабки в здешних землях не все одинаковые, а потому выдыхает грустно: — Шестьдесят — давно уже пора... Что там у тебя? Давай. Сердце к лавчонке твоей тянется, а ты, — сводит брови, — хоть заклинанье то знаешь против рыжих? Много здесь их, уж не знаю, по мою ли душу. Вот, старуха, — Изида с видом благодетельницы делится словами, что услышала от таксиста. Та меняется в лице, оторопело замирает, но затем принимает всё за шутку и хохочет. Подаёт ей кофе в стаканчике и пакет ватрушек, а так же два пончика в сахарной пудре и пирожное со взбитыми сливками. — О, милая, это работает на многих, и на рыжих, и на чёрных... — она поправляет свои крашеные, светлые волосы и всё-таки смотрит на себя в витрину. Старуха, как же... — Приятного аппетита! Беги пока, потом заплатишь. Даже я слышала, что тебя ищут давно. И помни, что ты мне обещала! Изида мрачнеет, несмотря на то, что смертная ей понравилась. Обещала! Больше лучше не ходить сюда. На широких ступенях у здания она застревает, не зная, куда дальше идти. Пробует то, что ей дали и тут же, скривившись, роняет стаканчик. — Что это такое?! — Блин, — отскакивает от неё какой-то парнишка с широкими, приплюснутыми коробками в руках. — Чуть штаны мне не обляпала! — Стоять, носильщик! Куда идёшь? Мне нужно видеть этого... Каруила Михаловило! Сейчас, баранья головёшка. Для верности она хватает его за локоть. Он вздыхает тяжело. — Ладно, идём... Не знаю, зачем тебе я, но идём... Пиццу хочешь? — он проводит её мимо охраны, они пересекают просторный холл, и останавливаются у лифта. Изида прищуривается, и на её теперешнем лице глаза пропадают без следа. — Тебе я якобы тоже что-тообещала? — А? Не, я тебе. Но я уже всё сделал, там просто шнур выскочил, а так работает всё. Но компьютер тебе, конечно, могли бы и лучше достать. Как ты не ослепла, сидя за ним? — дверцы лифта открываются и парнишка заходит внутрь. |