Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 15 – Ева Кофей, Елена Элари

— Аа, — улыбается она будто боязно, — поняла. Продолжение в смысле. К роману. А Сочи — город, где море есть. Большая вода, — поясняет на всякийслучай.

— Да понял я! Большая вода, — хмыкает он, — и здесь есть, ехать два дня всего. Но мы её не любим. А что за роман?

Ира вздыхает:

— Он выходит странным... Про девушку, которая попала в тело феи, советницы дракона. Темного Лорда. Красивого такого, бледного, с длинными тёмными волосами и глазами как лёд. Правда, им пока больше нравится оборотень, — она закатывает глаза. — И я хотела его убить как раз. Может, за это меня и наказали?

— Кто наказал? — уследить за её мыслью оказывается делом непростым, и Алукерий берёт мочалку... Откладывает её снова и принимается стаскивать с себя рубашку, чтобы после нормально помыться. — Ты, что же, писать умеешь? Кто позволил тебе учиться, ты из знатного рода?

Ира смеётся, будто, чтобы скрыть стеснение, щёки пылают.

— Аа... Ты так и собираешься тут сидеть? Я же королева, да? Можешь... — машет рукой, — ну, не раздеваться. И выйти? А у нас, — добавляет спешно, — все писать умеют, это обязательно. Я из будущего. Наверное, можно так сказать.

— Из какого ещё будущего? Такого не бывает, чтобы по времени смертные туда-сюда скакали! — он вешает рубашку на бортик, почему-то рядом с Ирой.

И от рубашки его исходит на удивление приятный аромат, который ей не знаком.

— Ты не королева, — начинает он намыливаться. Но к роли этой привыкай, правильно. Не могла бы ты... — Алукерий протягивает ей мочалку и поворачивается спиной.

— Аа, брат тоже просит, мужчины такие не самостоятельные...

Она засматривается на его спину, рука с мочалкой повисает в воздухе.

— Я так странно себя чувствую. Паника будто за пеленой, все чувства такие тусклые... Не понимаю, мне страшно.

— Так ты в теле моей госпожи, — отвечает он будто лениво. — Возможно ещё и сделка наша с ней отчасти на тебя распространяется. Ну, демонская сила, всё такое. Чувства людские приглушаются. Три давай! — прикрикивает Алукерий.

И в этот момент дверь распахивается. И Анд в мгновении ока оказывается рядом и вышвыривает Алукерия из ванной.

А на пороге застывает служанка и молодой раб с подносом в руках.

На подносе фрукты, кубки с выпивкой и сладости.

Ира притягивает к себе ноги ещё плотнее, теперь от смущения пылает всё лицо, взгляд задерживается на каплях воды, стекающих по загорелому торсу Алукерия.

— А, — тянет она, переводя блестящиеглаза на Анда, — я запуталась, чья я жена?

— Моя! — вроде не кричит, а эхо вторит его голосу и язычки свечей начинают дрожать. — Это тело принадлежит мне.

Он смотрит на неё с некоторым недоумением, такая... слабая. И... смущённая?

Алукерий же, ловко выхватив свою рубашку, стоя к ним вполоборота, искоса бросает взгляд на полыхающие щёки Ирины и ухмыляется.

— Ну не милашка ли? — мурчит он, и спешит отпрянуть от обернувшегося к нему Анда.

Ира прячет лицо в коленях.

— Боже, боже...

И вдруг поднимает взгляд:

— Вы не хотите оставить меня в покое?

— В каком смысле? — теряется Анд.

Алукерий с трудом натягивает на себя рубашку, танцующей походкой подходит к рабу и забирает с подноса один из кубков.

— Я обнажена... Не видно? — глаза всё же становятся влажными.

— Видно, — смотрит Анд на Иру и берёт её за локоть. — Вставай!

— Отвернитесь все! — глаза её сверкают льдом.