Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 121 – Ева Кофей, Елена Элари

И бывший маг выхватывает клинок, вмиг превращаясь... едва ли не в испуганного ребёнка.

Алукерий выходит к нему бледной тенью самого себя, только в глазах вот пляшет демонское пламя.

Фандей становится между ним и Элизой, рука, которой держит он оружие, начинает дрожать.

— Н-не подходи!

Алукерий присвистывает, закатывая глаза, в издёвке поднимает руки.

— Да куда уж мне, против тебя!

— Анд обещал мне свободу!

— Он сейчас в темнице проводит время с крысами.

Фандей бледнеет.

Алукерий же, будто бросив идею издеваться над ним, садится на землю и вздыхает.

— Как можно попасть в мир Челиаб?

Фандей застывает на месте.

— Что?

— В мир, где живёт Ира.

— Ты... узнал, да? — спрашивает Фандей тихо и виновато, опуская оружие.

Алукерий вскакивает на ноги.

— Что узнал?!

— Я ведь... неправильно всё сделал, очень грубо. И теперь есть вероятность, что проход и правда может открываться. Ничего, конечно, само по себе произойти не должно, но всё же... — смотрит он себе под ноги.

— Это точно?

— Нет.

— А если да, то как попасть туда?

Маг ведёт плечом.

— Надо, чтобы тебя оттуда позвали. Больше сказать не могу. Как именно, не знаю.

Алукерий плюёт в его сторону, вроде как раздосадовано, а сам ощущает расцветающую в груди радость.

— Не маг, а одно недоразумение... — разворачивается он.

— Ну, и если случиться что-то сильное и магическое, — кричит ему Фандей вслед, — что-то такое может само по себе произойти! Но лишь единожды.Однако ведьм у нас не водится, так что можно не опасаться!

— Ага, — отзывается демон, не глядя, на прощание махая ему рукой.

Ну, или отмахиваясь от мошек, Фандей так и не понял.

***

«Миррала лежит на чёрных простынях, локоны волос её с серебром седины разбросаны по постели. На ведьме, чей возраст не понять сразу, лёгкое нижнее платье с белым кружевом. От чего она словно парит над чернотой и сияет.

Она ждёт.

Она ждала Ирасуила так часто и так долго. Вот уже много лет.

И он всё чаще приходит к ней.

И на этот раз пришёл тоже. В назначенный час. Под покровом ночи. Не зажигая свет.

Она не против того, что он скрывает их союз. Миррала считает, что так безопаснее и ей самой. У Ирасуила много врагов, кто хотел бы найти его слабость...

Она ведь является его слабостью?

В темноте ведьма словно светится в своём платье. Мерцают её глаза. Блестит серебро волос. По коже тонкой и гладкой пробегает холодок и мурашки от прикосновения Ирасуила.

Сверкают во тьме камни его колец, руки жёсткие и цепкие с уверенностью принимаются за одежду Мирралы.

И сердце её трепыхается в груди, как запертая в клетку птица.

Если любит ведьма, то воздух плавится, кожа горит, и готова она сгореть в этом пламени дотла».

Миррала открывает глаза.

Воспоминания о дорогих сердцу ночах растворяются в реальности почти без следа.

Если предали ведьму, она готова сжечь всё и вся, сохраняя себя.

И она сбежала.

Злость на Ирасуила оказалась сильнее неприязни к Изиде и её землям. Зря она находила мага, зря взбудоражила людей, всё это делала ради Ирасуила, не ради одной только мести. И что в итоге? В благодарность её отдали врагу.

Она подошла к кромке леса, поклонилась четырём сторонам света, и повернулась лицом к замку, где находился её предатель.

— Не будет тебе мира с Эзенгардом, ни перемирия, ни брака с Изидой, ни дружбы, ни безразличия! Силой клятв, что давал мне, какие ведьмам лучше не давать, собираясь предать, проклинаю тебя.