Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 105 – Ева Кофей, Елена Элари

— Немощный, а упоминаешь его уже в который раз? А вот, что женщины тебе сделали, я пока ни разу не услышал.

Она хлопает голубыми глазами.

— Я женщина.

— И в этом... Эм, в этом проблема?

— Что?

— Ну... Говоришь, мол, мужчин не боишься, а женщин опасаешься. Но из-за мужчин у тебя проблемы, — терпеливо поясняет он, хотя сам уже сонно зевает, — вот и спрашиваю. Женщины тебе, что сделали?

— Так я женщина! Я. Понимаешь? Это я создаю проблемы. Другим.

— И считаешь, что раз так, то и другие женщины такие же?

— Конечно! Ты сам чего удивляешься? Из этих? Поэтому пьёшь? Я слышала, в Челябинске это нельзя...

— Нет, не из этих, — понял он или нет, но показывает Изиде кольцо на пальце. — Дочь у меня родилась, понимаешь? Шестая... А ты... Ну, сеансы пропускаешь. В общем, время выходит, Ирина. Пять тысяч переведёшь завтра. Доброй ночи.

— Да, переведёт... — отзывается Изида спокойно — её это уже не касается.

Но тут же тревожится по другому поводу:

— А... Шесть. Девочек? А деньги ты за что берёшь, я не поняла?

— За разговор, — удивляется он. — Моё время дорого стоит. А что, не согласна? Я тебе помог задуматься? Помог, — остановиться вовремя он, будучи подвыпившим, не может. — Да и сама говорила, мол, родится дочь, поздравить хочешь! Я принимаю. Ты очень хорошая... — голос его меняется, он делается серьёзным и сосредоточенным, будто трезвеет, но произносит растянуто и проникновенно: — Хорошая ты баба, Ирина. Мужика тебе надо, вот. И все проблемы твои уйдут.

Изида хмурится.

— Чтобы он меня связывал, насильно замуж тянул? Гад! — она стискивает зубы и едва ли не всхлипывает.

Глаза начинают поблёскивать.

Это всё дурацкое тело.

Да!

Психолог, который уже собирался отключиться, медлит.

— Связывал? — спрашивает насторожено и участливо. — Боже, Ирочка... Ты не рассказывала ничего такого... Тебя кто-то обидел, да?

Изида выдыхает судорожно.

— Он просто приблизил свой конец. Мне, может и нравилось... тянуть. Но он перешёл черту.

От осознания того, что совсем скоро она увидит его красные, как жгучий перец, косы, заглянёт в янтарные глаза, пронзит клинком сердце... начинает стучать в висках.

— Нравилось, что? Отношения, которые у вас были?

— У нас не было отношений. Мы враждовали. Виделись часто лишь издали... Я знала, что придётся покончить с этим, как с ведьмами и стариками...

Изида цокает и вдруг улыбается.

— Ну, с другой стороны, здесь есть одна старая с ватрушками, она мне нравится... И она так много печёт! Но насколько её рук хватит? Может быть и стоит поднять старость до шестидесяти... А?

Психолог кивает.

Кивает долго, не совсем понимая о чём она говорит, и давая себе время придумать, как бы из этого выкрутиться.

— Ватрушки, это хорошо. Если в меру... А тот, враг твой, он... Он, значит, обидел тебя. А ты что в ответ?

Она облизывает губы.

— Временно очутилась здесь. В Иришке. Ты же понимаешь о чём я, да, демон? — снова испытывает она свою догадку.

Психолог кивает, решая не спорить и снова всё не растягивать. Хочется спать.

— Но рано или поздно маски спадают... Что потом? Изменилось ли что-то, чтобы тебя больше не обидели? Или ты просто решила вычеркнуть этого человека из жизни?

— Решила убить, что это вообще значит «вычеркнуть» — мы тут что в литнетовской книге?

— Снова книги, — вздыхает он. — Ну да ладно, главное помни, что побег от реальности полезен далеко не всегда... Доброй ночи, Ирина, — и он отключается.