Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 104 – Ева Кофей, Елена Элари

— О! — хлопает она по одеялу. — О! Ещё как задумывалась, ещё как! Я здесь из-за того что этот рыжий пёс, скотина, Анд, не отваживал от меня свои войска на протяжении долгой, сложной войны. И потому что ещё один плут перенёс меня не туда! И кто тут виноват, я?

Психолог хмурится, пытаясь увязать всё это в одну картину с тем, что уже успел услышать от неё.

— Не совсем понимаю этой метафоры... Но вот, что скажу — не было бы слабостей, не было бы страха. А слабости не всегда, но порой являются всего-то нашими желаниями. Какая у тебя слабость?

— Ты о чём, требушка? Какие могут быть слабости у правительницы Эзенгарда? Нет их.

— Тогда почему? — загадочно и глубокомысленно вопрошает он и замолкает, снова поправляя очки.

— Потому что я идеальна? Что ты во мне блох выискиваешь? Смотрите на него! Сидит ночью, появляется, и блох выискивает. У воительницы великой! Блох!

Психолог молчит, под его ногами снова звенят бутылки.

Молчание затягивается. И тут он спохватывается.

— Задумался, прости. Так о чём ты хотела бы поговорить? Допустим, слабостей нет, желаний тайных нет, от страха быть преданной, ты избрала защиту — одиночество. Так что тогда, всё устраивает теперь?

— Да, — она ухмыляется. — Как меня может не устраивать моя жизнь, как я сама себя могу не устраивать, дурачок! А вот кто мне не нравится, так это овца Ирка!

— Ага, непринятие себя...

— Чего?

— Тебе не нравится то, какая ты.

— Я только что сказала, что мне всё нравится! Ты плохо слышишь через железяку?

Психолог цокает языком и качает головой. Икает, и вдруг чему-то радуется.

— А Анд, или как его там, это кто?

— Мой враг. Единственный достойный враг. Жить которому осталось недолго... Но скучать не буду, поверь, психир.

— А чем же ты ему не угодила, что он стал враждовать с тобой?

— Хочет мою землю, мою власть. Как и все.

— А решить всё миром не выйдет? — щурится психолог, давно уже потеряв нить разговора.

— Это война.

Изида и сама не понимает, зачем он говорит с ней.

— Ты что хочешь от меня, пси?

— Поговорить о твоих страхах, как мы и договаривались в прошлый раз, — вздыхая, напоминает он, и трёт глаза, снимая очки.

Изида задумывается.

— Ну, вообще, не хочется оставаться в этом холодном, странном мире с железными птицами, вонючими машинами, размалёванными лисицами и сморщенными старухами. Мерзость...

— Возможно поэтому ты и спасаешься творчеством... Тебя пугает старость?

— А? Я не старею, чего мне пугаться? Но немощные не должны жить... Дожил до пятидесяти, будь добр, убраться из моих земель! Потому что толку от старух никакого нет! Правильно я говорю?

— Лично я не могу согласиться. Мне пятьдесят один год. Что же мне, по твоему, умирать пора? Я и не выгляжу на свой возраст! Вот сколько ты мне дашь? — икает он.

— Я думала, медный пяточёк, тридцатник!

Изида плюётся в сторону.Слышала уже, что ноут мочить нельзя.

— Точно демон, ну! Точно! Да и пьянь ещё...

— А может и пьянь! — звучит с вызовом. — Но я могу себе в этом признаться! А ты экстрасенсов, ведьм, гадалок... Или это одно и тоже? Короче, боишься их, и слежки через экран!

— А если и боюсь, ну и что теперь? Что теперь? Они женщины, во-первых, . Это уже страшно — смерть! А, если ведьма, то она эту свою женскую суть, или через неё, не знаю, умеет получать силу и бить по тебе. Проклинать! Глупо, глупо ничего с этим не делать! От ведьм в Эзенгарде я избавилась в первую очередь, и не жалею! Маги ещё иногда мелькают, но они мужички — немощные. Один такой меня сюда и зашвырнул сдуру!