Книга По следам мистера Волка, страница 3 – Ева Кофей, Елена Элари

И граф, наконец, открывает ей.

Встрёпанный, с падающими на будто выбитое из камня лицо тёмными, каштановыми волосами, одетый в простые штаны и какой-то растянутый свитер (или в то, что когда-то являлосьим…), с мерцающим жёлтым отблеском в карих глазах.

Он смиряет Элис колким, недовольным взглядом, а затем переводит его ей за плечо с таким заинтересованно-удивлённым видом, будто уверен в том, что одна она прийти не могла, и там кто-то стоит.

Стоит, но почему-то, каким-то образом, скрыт от него.

— Хм…

Она откашливается в кулачок, опустив глаза и отчаянно краснея в попытке привлечь к себе внимание.

— Здравствуйте, эээ… Добрый вечер? — всё же поднимает на него взгляд.

Быть может, он уже знает о том, что замок призвал её служить, и не подумает ничего дурного, как те господа?

Но так и не скажешь, что он понимает. Граф смотрит на неё выжидающе, остро изогнув бровь. И нетерпеливо вздыхает. Становится понятно, что Герберт не просто сонный — он пьян.

— Меня зовут Элис Богард, сэр, я племянница миссис Смит… И как вы, должно быть, знаете, она умерла несколько дней назад.

— Не знаю… — отступает он, однако не спешит впускать её. — Соболезную. Так это… Поэтому в помещении так пыльно? Ой, хотя… — хмурится он. — Несколько дней всего прошло, да? Не должно тогда… Эм, я… не о то совсем, — зевает в изгиб локтя, — говорю.

— Тётушка прекрасно следила за замком! — Элис вскидывает подбородок. — И так как она была родовой слугой, замок призвал меня на её место, ведь я — ближайшая родственница. Понимаете? — спрашивает с надеждой и опаской. — Теперь впустите?

— Не-а, — ухмыляется он, — домой иди, — и собирается закрыть дверь.

— Но! — взвизгивает Элис. — Давайте… эээ, я вам завтра ещё раз объясню? Вы сейчас не п-понимаете! Ложитесь, отдохните, а я займусь делами. О жалованье позже поговорим.

— Ещё и это? А ты… Ты не можешь, ну, просто уйти?

— Но я ехала к вам несколько дней на поезде! Быть здесь — мой долг, граф. Разве… разве вы не понимаете?

Её светлые салатовые глаза начинают поблёскивать.

Он медленно кивает, обдумывая её слова, и вздыхает.

— Я дам тебе на дорогу назад пару волков, хватит? Не знаю, какие сейчас цены… — и протягивает ей, взятые, видимо, с тумбы у двери (и что только делали там?) серебряные монеты. — Езжай домой, к матери и отцу. Давай, кыш отсюда, — звучит это уже совсем по-доброму, хотя выгоняет он её на улицу, практически в ночь, одну.

— Но я не могу… совсем… Мистер… Волк, ой, — путается она и прикусывает язык. —Граф… Оуэн. Господин. Разве вам не нужна прислуга?

— Если и нужна, я решу это сам, — отрезает он. — За меня десять лет всё решали другие, не хватало ещё, чтобы какая-то пигалица теперь напрашивалась ко мне жить и спорила со мной! Ступай с богом, — и он захлопывает перед ней дверь.

— Да я ведь… Я ведь… И не могу уйти… — срывается с её губ, правда, Герберт вряд ли её слышит. Поэтому Элис принимается тарабанить в дверь. — Пустите!

— Я сейчас разозлюсь! — гремит его то ли всё ещё сонный, то ли пьяный голос, но дверь не открывается.

— А я уже! — хмурится Элис.

— Я всё сказал! — на этот раз говорит он, выглядывая в окно. — Иди. Я… — запинается задумавшись. — Я ведь дал тебе денег?

Она стоит, сложив руки на груди, насупившись, будто обиженно и сверлит его взглядом. Молча.

А он также, молча, смотрит на неё, пока, наконец, не машет рукой и не скрывается в темноте замка.