Онлайн книга «Хозяйка бобового стебля»
|
Вместе было бы легче выбраться… Или нет? Она не помнит точно, что говорил Дед Мороз, не помнит весь вечер. Возможно, из-за стресса или какой-то странной аллергии на магию. В любом случае, хорошо бы найти эту колдунью. И даже если ей окажется не Арина — кажется, так звали ту девушку — всё равно узнать о том, есть ли настоящее волшебство в этом мире, не помешало бы. Точнее, что есть, она почти уверена, чего только чернобурк стоит, но вот как им пользоваться? Они скачут в будто бы всё более и более густую тьму. У Жени слипаются веки, в голове бьются глупые размышления о том, какого оказаться на месте Бабы Яги… Что-то она не припоминает конкретной сказки-канона. Арина должна будет есть детей, общаться с Кащеем и Змеем Горынычем? Или будет доброй старушкой, помогающей Ивану-Дураку? Интересно и жутко… Но как же — в сознании таит последняя мысль — попасть домой? * * * Будит её внезапно и жестоко даже не свет утреннего солнца, не фырканье уставшей лошади, а женский визгливый крик: — Доченька! Нашлась! Вилли, родненький, как же я рада вас видеть. Спасибо тебе! — Пожалуйста. Сам рад. — Вот тебе твой топор, — зачем-то суёт инструмент в его руки. — А то ты забыл. — И правда, — тянет будто бы смущённо. — И правда… Благодарствую! И будто меняя дочь на топор, Женю, ещё не до конца проснувшуюся, за локоть стягивает к себе невысокая, русоволосая женщина. И прижимает к своей пышной груди так, будто пытаясь задушить. — Родненькая моя, — тянет нараспев, а на ухо Жене шепчет: — В каком свете меня выставила, паршивка? — и вновь воет на всю округу: — Вернулась! Счастье-то какое! — и опять ейна ухо: — Что люди подумать могли, знаешь? Я еле тебя выгородила. Ты едва себя не очернила. — И, отпуская её, утирая выступившие на глаза слёзы: — Я уж думала всё, пропала моя опора! Глава 5. Маман О, эти причитания! Этот тон! Женя мгновенно теряет все остатки сна. У её матери похожая манера говорить. Но женщина, слава богу, никак на неё непохожа. Настоящая куда острее и мрачнее. — Эммм… Тут она всё же чувствует привычное оцепенение из-за ситуации. Даже к лучшему. Сейчас как никогда нужно помалкивать, чтобы не сболтнуть какую-нибудь глупость и не выдать себя. А женщина всё нарезает вокруг неё круги, потирая руки о потрёпанный льняной фартук на своём простеньком тёмном платье. — Бледненькая такая, бедняжка моя! — щипает она Женю за щёку, специально делая больно. — Давай, быстрее в дом! — и переводит взгляд на Вилли, но тот качает головой. — Отдыхайте, я попозже заеду, — седлает он лошадь и ускакивает со двора. Двор, к слову… одно название — двор. Забор покосился, земля, местами вытоптанная догола, заросла бурьяном, сквозь который то тут, то там, пытаются пробиться хилые ростки… В этом их состоянии, сложно сказать, чьи именно, вроде бы свеклы. Дом, от которого едва ли не куски отваливаются, серый, с покосившимся крыльцом и соломенной крышей. — Иди, — шипит на Женю её новая мать, и замахивается, чтобы дать ей подзатыльник. Да только рука так и зависает в воздухе, когда она замечает у калитки чёрную лису, что тут же шмыгает куда-то под забор и скрывается в траве. — Ах, — выдыхает, и снова замахивается на дочь, — привела! Уверена, это ты привела! Она ведь кур задавит! Чёрт, Джек! И как умудрился на своих коротких лапках догнать? |