Книга Вычисляя звезды, страница 91 – Мэри Робинетт Коваль

Натаниэль вывинчивал из коробки предохранитель, но, увидев меня, отвлекся и зажег еще одну свечу. Я, прижав плечом телефонную трубку к уху, взяла ее у него.

На столе лежала стопка конвертов, и я их пролистала. При свете свеч занятие это оказалось почти романтичным. Может быть, окончив разговор с братом, я даже предложу Натаниэлю повременить с заменой пробок.

– Так когда бар-мицва, говоришь? – произнесла я в микрофон трубки.

– Пятнадцатого декабря. Дорис просит передать тебе, что мы уже приготовили для вас гостевую комнату.

– Замечательно… – Один из конвертов был желтым, и на нем ярко-красными чернилами был нанесен штамп «ПРОСРОЧЕНО». – Ой!.. Гершель, миленький, не возражаешь, если я перезвоню тебе позже? И непременно скажи Томми, что мы будем на его бар-мицве. Пропустить такое было бы тяжким грехом.

Мы коротко попрощались и повесили трубки, и я немедленно разорвала конверти вынула из него просроченный счет. Мой желудок скрутило, как будто я собиралась обратиться к многотысячной толпе. Мне было отчаянно стыдно. Я была так занята авиашоу, интервью и телевидением, что вовремя не оплатила счета, а своевременная их оплата, как известно, была частью нашего с Натаниэлем неписаного брачного договора.

– Я… Я совсем позабыла оплатить счет за электричество.

После этих моих слов воцарилась тишина. На столе мерцали свечи, и я наконец углядела в вазе розу. В нынешнее время роза эта стоила дороже, чем дюжина таких же всего лишь несколько лет назад.

– Натаниэль… – пробормотала я. – Мне так жаль, так жаль.

Он оставил коробку с предохранителями открытой. Обратился ко мне:

– Да ничего страшного. Понятно же, что на тебя в последнее время обрушилось множество всяческих хлопот.

Мой взор не отпускала стопка почты на столе.

И мне все же было несказанно стыдно.

– Непременно просмотрю все счета завтра, – пообещала я. – Удостоверюсь, что не пропустила ни единого.

– Да не бери ты в голову. – Он задул свечу и, обойдя стол, приблизился ко мне. – Я просто счастлив, что ты снова дома.

Потом он задул и свечу подле меня, и мы оказались в блаженной темноте. В темноте, испеченной по нашему собственному рецепту.

Мы возвращались домой из синагоги, и было так тепло, что я волей-неволей все же сняла пальто.

Думалось мне, что, слава богу, наконец-то потеплело, но… Но я все же отлично понимала, что именно означает это потепление, а означало оно лишь то, что мы вплотную приблизились к наступлению Эры Глобальной Жары, вызванной усилением парникового эффекта.

Я, перекинув пальто через руку, стояла в ожидании, а Натаниэль, присев, возился с нашим почтовым ящиком, сдвинув шляпу на затылок.