Книга Вычисляя звезды, страница 86 – Мэри Робинетт Коваль

– Поднимаешь этот вопрос просто так? – спросила я Миртл. – Ни с того ни с сего? Без вступления или перехода к теме вопроса?

Салат на прилавке выглядел вполне себе, но у нас в квартире в ящиках вдоль окон росло вполне достаточно салата, и пока один из нас – речь идет обо мне или Натаниэле – не забывал полить салат в ящиках водой, этих листьев нам вполне было достаточно.

– Не в первый раз, заметь. Прошлый девичник, помнишь? Так что… – Миртл взвесила гроздь винограда в руке, но, посмотрев на цену, положила ее обратно.

– Даже и не знаю… – Я понятия не имела, как объяснить то, что я ни с того ни с сего паникую. Каким образом уверить ее в том, что для нее смысла вовсе не имело? Ни для нее, ни для кого-либо еще? Ни даже для меня самой. – Это что, помидоры?

Среди зелени уютно устроилась коробка, в которой находились бледно-зеленоватые шары с едва заметным розовым окрасом по бокам. Уже целую вечность в течение летнего сезона не выдавалось достаточно долгого теплого периода для созревания местных помидоров. Конечно же, были еще тепличные помидоры с дальнего юга, но те почти всегда, добравшись до Канзас-Сити, оказывались совершенно безвкусными.

Позади меня мистер Йодер сообщил:

– Сегодня у нас было даже несколько спелых яблок, но они быстро разошлись.

– Оно и понятно. – Я взяла три помидорины, взглянула на Миртл и, улыбнувшись ей, предложила: – Давай отправимся ко мне. Там я тебя угощу жареными зелеными томатами, а ты приготовишь для нас обеих мартини и попытаешься убедить меня, что мне непременно следует поддаться уговорам мистера Волшебника.

Я ненавижу рвоту, а рвало меня за сегодня уже второй раз, но даже и после этого в горле у меня все еще остался приторный вкус утреннего кофе.

Да чтоб вам всем! Мне теперь необходимо хоть как-то подправить макияж. И это после того, как милые женщины-ассистентки уже вовсю сотворили на моем лице презентабельный идеал для телевизионных камер.

Тело мое вечно меня предает, и я его за это люто ненавижу, а еще больше ненавижу себя саму за то, что толпы я боялась не всегда. Страхи эти появились лишь в колледже. Там вечно на меня пялились молодые люди. Насмехались, подначивали… И причиной тому было то, что я с легкостью решала в уме задачи, которые юношам-студентам не давались даже и на бумаге, и преподаватели, будь они неладны, вечно тыкали это недорослям в лицо, мне же при этом хотелось лишь поскорее спрятаться… Но я всегда вела себя достойно, поскольку была дочерью своего отца, а он в меня истово верил. Верил настолько сильно, что мне приходилось все терпеть. Я и теперь по-прежнему хочу, чтобы отец мною гордился, хотя его, да и мамы уже четыре года как не стало.

В итоге я научилась блевать незаметно для окружающих, хотя за слабость ту себя по-прежнему ненавижу.

Кто-то постучался в дверь выделенной мне гримерки.

– Миссис Йорк?

Я схватилась за край унитаза, а желудок мой снова свело судорогой. Сглотнув, я оторвала кусок туалетной бумаги и, поспешно обтерев им губы, крикнула: