Книга Вычисляя звезды, страница 224 – Мэри Робинетт Коваль

И именно тогда я и поняла, что есть мы. Мы – леди-астронавтки. Все мы. И черт возьми, мы все рвались в космос.

* * *

Я не стала первой женщиной, побывавшей в космосе. И не стану первой женщиной, побывавшей на Луне. Моя роль заключалась в управлении командным модулем, вращающимся вокруг Луны, а уж на ее поверхность ступят мои коллеги-мужчины.

В ночь перед тем, как мы все отправились в изолятор – не годилось болеть в те восемь дней, что мы проведем в космосе, – мы с Натаниэлем устроили вечеринку. Наша квартира была для того слишком крошечной, и Николь отдала нам для этой цели ее дом.

Чуть более чем через неделю меня пристегнут к креслу позади четырехмегатонной бомбы и зашвырнут в безвоздушное пространство, и представлять то было удивительно. А еще удивительно было, разговаривая с кем-то, представлять, что, возможно, с этим кем-то разговариваю я в последний раз.

Но мне был дарован второй шанс повидаться с тетей Эстер после ее взаправду чудесного обретения вновь. Вечеринка, возможно, и была в мою честь, но для меня присутствие тети было истинным смыслом всего мероприятия.

Она сидела в гостиной Николь рядом со мной на диване, в руке у нее был бокал с коктейлем из рома и колы, и она рассказывала:

– И хуже всего было то, что я посеяла мамин профсоюзный билет под американскими горками! Вот я и оказалась перед дилеммой…

Слушая тетю Эстер, Миртл примостилась на подлокотнике дивана, и с той же целью Юджин Линдхольм опустился на одно колено рядом. Казалось, он находит мою тетю бесконечно очаровательной.

– И что же вы сделали, мэм?

Признаюсь, я была несколько обеспокоена, когда знакомила свою тетю с Линдхольмами.

Что моя тетя – пожилая южанка – подумает о наших черных друзьях?

Оказалось, что причин для беспокойства не было и в помине.

Она положила руку на плечо Юджина.

– Что ж, я рада, что ты спросил. Понимала, что если не найду потерю, то мама узнает, что я улизнула из школы на карнавал, и, что еще хуже, она не сможет работать, поэтому мы с Розой прокрались к основанию американской горки, и я задрала юбку до бедер и залезла под ее скат. Если бы мама знала, как откровенно я тогда выставила свои ноги напоказ, то была бы расстроена этим гораздо больше, чем потерей своего документа! Но я заполучила-таки его обратно. Да, я добилась своего.

Гершель сиделсправа от меня, прислонив костыли к подлокотнику кресла. Он наклонился ко мне и указал на тетю Эстер.

– Дома все то же самое. Если нам удается ее разговорить, то она принимается делиться историями из времен своего детства, и тогда им нет конца. – Он улыбнулся. – То, конечно, отнюдь не идеально, но дети от нее без ума, да и еще она помогает Дорис с готовкой, так что все мы несказанно рады тому, что делим с ней крышу над головой. Кстати, о детях. Томми! – позвал сына мой брат.

– Оказывается, я так много болтала, что не выпила ни капли, – озадаченно произнесла тетя Эстер и, глядя на Юджина сияющими глазами, сделала глоток рома с колой. – Почему бы вам, молодой человек, не рассказать мне и о себе?

Я невольно восхитилась тем, как умело тетя Эстер скрыла то, что у нее из памяти напрочь выпало имя Юджина, и сделала себе мысленную пометку использовать подобную реплику в случае необходимости, оказавшись «в бочке» – то есть на пресс-конференции.