Книга Вычисляя звезды, страница 202 – Мэри Робинетт Коваль

Натаниэль хмыкнул.

– Очевидно, что диагноз ему поставили нешуточный. И что он тебе по этому поводу сказал?

Я покачала головой:

– Да ничего не сказал, а я спрашивать не стала. Позволила ему притвориться, что все обстоит наилучшим образом.

– Ты была к нему гораздо добрее, чем он того заслуживает.

Я вновь покачала головой:

– Просто не хотела выказывать к нему жалость.

– Что-нибудь еще?

– На обратном пути он позволил мне взять на себя управление «Т-38». То, разумеется, служило, по его мнению, мне наградой. – Мои пальцы сковал лед, в который превратилась кровь у меня в жилах. Как же у меня вообще получалось потеть и мерзнуть одновременно? – Вот в общем-то и все. Мы вернулись на аэродром МАК, а далее все происходило по штату, буднично, будто ничего и не случилось.

Натаниэль снова хмыкнул и принялся расхаживать по комнате. Он – мужчина высокий, длинноногий, и наша студия простором его не баловала. Да и «кровать Мерфи» сейчас была опущена, от чего места для перемещения в комнатенке оставалось уж совсем мало. Наконец муж мой остановилсяперед окном и принялся рассеянно разглядывать улицу внизу.

– Я мог бы… – вскоре начал он. – Мог бы, к примеру, настоять на внеочередном доскональном медосмотре всех астронавтов, сославшись на то, что ускорения при взлете нового ракетоносителя «Сириус» значительно превосходят то, что выдавал «Юпитер», и оттого требования к здоровью астронавтов должны быть радикально пересмотрены.

– Паркер твою одноходовку вычислит на раз.

– И все же я не позволю ему подвергать Программу и участвующих в ней людей риску лишь ради удовлетворения его непомерного эго.

– Он, как мне теперь стало ясно, вовсю тормозил запуск пилотируемых миссий, пока выяснял, какие именно проблемы у него со здоровьем, поскольку ничего толком о том до последнего времени и сам не знал.

– Но теперь предстоит миссия на Луну. – Свет уличных фонарей снаружи превратил волосы моего мужа в подобие короны. – Неужто ты предполагаешь, что он предпримет попытки отложить и ее?

Я покачала головой.

– Вряд ли. Думала об этом весь день напролет. Прикидывала и так, и этак. Но мне в любом случае все же придется отказаться от таблеток. И врача посещать мне впредь вряд ли стоит. И чем больше времени пройдет между моей последней заправкой и тем, когда Паркер попытается меня обыграть, тем лучше. А он такую попытку предпримет, я совершенно уверена. Хотя… Хотя, скорее всего, и ход свой он сделает далеко не сразу, поскольку затем у меня отпадет уже всякая причина для молчания по поводу его болезни.

Натаниэль, резко крутанув головой, взглянул на меня.

– Мне твое поведение не представляется разумным.

– А что мне еще остается? – Я развела руками, но, углядев, что пальцы мои дрожат, снова, и на сей раз весьма поспешно положила руки на колени. – Ему о моих проблемах известно, а я даже ведать не ведаю откуда.

Натаниэль, бурча себе что-то под нос, возобновил свое хождение по комнате. Наконец он вымолвил:

– Водитель…

– Какой такой водитель? – удивилась я.

– Помнишь, из-за нашествия репортеров мы остановились на ночь в отеле, и я в нашу квартиру за одеждой для нас обоих послал водителя, а еще попросил его прихватить и твой рецепт? Так он, несомненно, и есть источник информации Паркера, а больше ведь некому.

Так получается, что мой секрет известен не только Паркеру, но еще и по крайней мере водителю. И как долго… Сколько времени в таком случаееще пройдет до того, как новость о том, что я на регулярной основе принимаю «Милтаун», попадет в газеты? А потом меня уж точно взашей вышвырнут из Программы. Непременно вышвырнут! Вопрос теперь стоит лишь как скоро!