Книга Вычисляя звезды, страница 203 – Мэри Робинетт Коваль

Мой желудок скрутило, и я с великим трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, добралась до туалета. Скорчившись там на кафельном полу, я обхватила обеими руками унитаз, и меня в него и вырвало. Подошел Натаниэль и, устроившись прямо на полу позади, обнял меня за плечи.

И я ненавидела себя. Папа был бы разочарован мною, поскольку я не выдержала оказанного на меня незначительного, по его мнению, давления. Да и вообще, если мне не по силам справиться с текущим, земным стрессом, то, похоже, и участвовать в космической Программе не следует. Я была глупа и слаба, и то, насколько усердно я работала, значения не имело, поскольку во мне постоянно жила моя исконная болезнь.

Натаниэль наполнил стакан холодной водой и протянул мне.

– Никому не позволю причинить тебе боль.

Горло у меня саднило, и я, приняв из рук мужа стакан, прилично отхлебнула из него. Затем, прислонившись спиной к ванне, сиплым голосом поинтересовалась:

– Каким именно образом?

– Сам пока не знаю. – Он провел раскрытой ладонью по моим волосам и вниз по спине. – Но уверен, вскоре разберусь.

Натаниэль встал и открыл аптечку.

– Нет, – запротестовала было я.

Не обращая на меня внимания, Натаниэль достал бутылочку «Милтауна» и присел передо мной на корточки.

– Элма… Тебя тошнит, и ты чувствуешь себя несчастной? Так именно этого, очевидно, Паркер и добивается.

– Я не… – От боли в горле мой голос сорвался, но я спустя несколько секунд усилием воли все же закончила: – Я в том вовсе не уверена.

– Тогда позволь мне рассказать тебе то, что вижу я. – Натаниэль, устроившись на полу рядом и тоже прислонившись спиной к стенке ванны, обнял меня одной рукой за плечи и притянул к себе, в другой же у него по-прежнему был зажат пузырек с таблетками.

– Ладно уж, излагай.

– Тебе лучше. С этими пилюлями тебе несравненно лучше. – Он встряхнул флакон так, что таблетки в нем зазвенели. – Я так… Так беспокоился о тебе, прежде чем… До того, как ты стала их принимать. Я слышал, как тебя частенько рвало. И ты почти ничего не ела. Мы вместе ложились в постель, но ты не спала. И ты не делилась со мной своими проблемами. Я полагал,что ты – беременна, но потом… Помнишь, тогда в моем кабинете?.. Я действительно испугался за тебя тогда. А прямо сейчас? Сейчас я уверен, что Паркер намеренно усложняет твою жизнь, заставляя тебя отказаться от средства, которое тебе действительно помогает… И будь он сейчас поблизости, я бы его что есть силы ударил.

Последнее его заявление совершенно не вязалось с характером моего мужа, но произнесено оно было столь будничным тоном, что меня невольно разобрал смех. Вытирая выступившие вдруг слезы тыльной стороной ладони, я посмотрела на Натаниэля, но глаза его оказались плотно закрытыми, а между бровями явственно обозначилась глубокая складка.

– Ты… Ты не шутишь?

Он неторопливо глубоко выдохнул.

– Нет. – Перекатывая бутылочку в пальцах, Натаниэль покачал головой. – У меня никогда прежде не было столь сильной тяги к насилию. Если бы я оказался в нужное время в нужном месте, то, несомненно, ударил бы его. Ну а уж потом он бы, разумеется, из меня всю дурь вышиб.

При каждом вращении флакона маленькие белые таблетки внутри с дребезгом перекатывались, и едва слышный стук их сулил укутать меня простынкой спокойствия.

– Ума все же не приложу, как мне должно поступить, – призналась я.