Книга Вычисляя звезды, страница 163 – Мэри Робинетт Коваль

Николь, заметив меня, помахала рукой. Она сидела рядом с Бетти и двумя женщинами, которых я прежде не встречала. Мы представились друг другу. Ими оказались: дочь владельца ранчо Ирен Левертон и мать восьмерых детей Сара Горелик.

Сара рассмеялась, узрев недоуменное выражение на моем лице, и доверительно разъяснила:

– Вижу такое частенько. Сразу сообщаю, что, по моему мнению, если я совладала с восьмерыми детьми, то и космос мне уже нипочем.

Николь наклонилась вперед и положила руку мне на плечо.

– Ты слышала? Троих уже выбраковали.

– При мне одна женщина, итальянка, вчера упала в обморок.

– Плюс еще у одной оказалась анемия, и… Еще говорят, что у Мэгги обнаружили шумы в сердце. – Николь многозначительно выгнула брови.

У Мэгги, единственной кандидатки из Китая, просто «случайно» обнаружился ранее не диагностированный шум в сердце. Об этом сегодня же вечером я расскажу Иде, и та, несомненно, придет в ярость.

У входа в вестибюль появился санитар с блокнотом.

– Йорк, Коулман, Херл и Стидман.

– Увидимся позже.

Я притворно весело помахала рукой на прощание. Санитар провел нас четверых по коридору и указал каждой на отдельную дверь.

За дверью, указанной мне, оказалась крошечная комнатенка, в ней находилось кресло, какие бываютв кабинетах окулистов. Пахло здесь явственно потом и едва уловимо рвотой.

Миссис Род – та же самая медсестра, что брала у меня вчера кровь на анализ, – жестом указала мне на кресло.

– Снимите рубашку, пожалуйста, и мы оценим деятельность вашего сердца.

– О… – растерянно пробормотал санитар и поспешно выскочил в коридор.

В комнате остались лишь я да медсестра.

– Разумеется, – покорно согласилась я, расстегивая верхние пуговицы своей блузки.

Миссис Род приклеивала к моей грудине большие плоские диски. Руки ее были холодны, а по моим побежали мурашки, и не скрестить их на груди мне стоило тогда немалых усилий. С проводами, тянущимися к громадному аппарату в углу, я устроилась в кресле, и спину мне тут же обжег холод металла.

– Хорошо, миссис Йорк. Прошу вас во время этой процедуры быть максимально сосредоточенной. Расскажите мне, пожалуйста, о том, как вы познакомились со своим мужем, и обязательно продолжайте говорить в течение следующих пяти минут. – Позади меня металл лязгнул о металл. – Несмотря ни на что, продолжайте говорить и глаз не закрывайте.

– Поняла… Я виделась с Натаниэлем три раза, прежде чем мы начали встречаться… – Что-то холодное коснулось моего уха. – Первый раз увидела его в Стэнфорде. Меня тогда назначили репетитором по математике его соседу по комнате… О боже, что?..

Мое правое ухо заполнила ледяная жидкость, и вокруг меня бешеной каруселью закружилась комната. Я вцепилась в сиденье кресла обеими руками. Глаза усилием воли я все ж оставила открытыми и даже говорить не прекратила:

– Репетитором… Меня назначили репетитором по математике его соседу по комнате. Мне вменялось натаскивать его на решения дифференциальных уравнений, но тот парень, когда я приходила, не всегда оказывался на месте, и… И…

Ощущала я себя хуже, чем когда попадала в штопор. По крайней мере, из штопора, имея должную подготовку, представлялось весьма возможным без значительного ущерба выйти, а сейчас и здесь… И все ж я продолжила:

– …И поэтому мы разговаривали с Натаниэлем. Разговаривали совсем немного. В основном о ракетах. В следующем семестре соседом по комнате моего подопечного стал другой парень. – Боже, в моих словах едва ли наблюдался хоть какой-то смысл. – Я не видела Натаниэля… Я не видела Натаниэля до самой войны, а тогда я уже вошла в состав «ОС». Я уже переправиланесколько самолетов и была откомандирована на переподготовку в Нью-Мексико. А там был он. И он меня узнал. К тому времени я уже львиную долю своей застенчивости растеряла, и мы с ним снова разговорились о ракетах.