Книга Вычисляя звезды, страница 162 – Мэри Робинетт Коваль

Я вздрогнула.

Вряд ли астронавтам доведется делать забор крови в космосе, и слабость итальянки, быть может, и вовсе ее единственная слабость, но она вывела ее из игры.

Мне, быть может, все же следовало принять «Милтаун» нынешним утром? Или, может быть, к лучшему то, что я его все же не приняла? Сомневаться можно было хоть до скончания дней, но и без успокоительного я совершеннотвердо знала, в обморок из-за иглы в собственной руке уж точно не грохнусь.

Моя медсестра вернулась ко мне, отряхивая руки.

– Извините за задержку.

– Чего уж там. Ясное дело, всякое случается.

Я повернула свой стул так, что свалившаяся в обморок женщина оказалась вне поля моего зрения.

Миссис Род своим ремеслом владела отменно, и я едва почувствовала, как игла, пронзив кожу, вошла мне в вену.

Необходимо ли мне было наблюдать за тем, как стеклянный цилиндрик постепенно наполняется моей кровью? Разумеется, я могла и отвернуться, но все же наблюдала, ведь нужно же мне всем вокруг доказать, что страха во мне нет ни капельки. Как бы между прочим спросила сестру:

– Вы, должно быть, устали, весь день-деньской проделывая одно и то же?

Она едва заметно пожала плечами:

– С женщинами легче, чем с мужчинами. Пытались ли вы когда-нибудь выведать у мужчин, чем они болели, пусть даже и в детстве? Уж уверяю вас, что выяснить удастся лишь то, что не болели они никогда и ничем, да и родились, по их собственному мнению, в результате непорочного зачатия.

Я рассмеялась, и смех мой прозвучал, несомненно, неподобающе сложившимся обстоятельствам чрезмерно громко.

– Знаете ли, а ведь все мы независимо от пола – пилоты.

– Да знаю я, знаю. – Она сняла с иглы пробирку с кровью и закупорила ее. – И всем вам внушили, что стоит вам только заболеть, так вас непременно на веки вечные отлучат от полетов.

Она протянула мне кусочек марли. Я его взяла. Она вытащила иглу.

– Ах… – невольно выдохнула я и прижала марлю к сгибу локтя. – Начальству, заверяю я вас, на здоровье пилотов «ОС» было по большому счету плевать. Мы были в их глазах всего лишь расходным материалом. Итак… что мне предстоит дальше?

– Всего лишь несколько вопросов.

Она написала мое имя на пробирке с кровью и зафиксировала ее на подставке, установленной на подносе, а затем, взяв с низкой тележки рядом с собой блокнот, деловито вытащила из верхнего кармана униформы авторучку.

Все ее вопросы оказались стандартными и суконно скучными.

История моих болезней.

Аллергия.

Беременности.

Мои последние месячные.

– Какие лекарства вы сейчас принимаете?

Я обмерла. Этим утром я «Милтаун» не принимала, а даже когда и принимала прежде, то делала это вовсе не из-за болезни. А ведь именно о моих болезнях она и выведывает у меня. Ведь верно?

– МиссисЙорк?

– Аспирин считается? Или витамин С? – Я прикусила нижнюю губу, пытаясь сделать вид, что не являюсь Пилотом с большой буквы. Но черт возьми, не позволять же своему беспокойству приземлить себя. – А еще «Дристан», когда одолевает кашель.

Она покачала головой:

– Расскажите лишь о препаратах, которые принимаете регулярно.

– Ну, тогда рассказать мне вам не о чем.

И это было чистой правдой. Или все же нет?

* * *

На второй день испытаний я надела брючный костюм и теннисные туфли. В вестибюле больницы мне стало ясно, что я не единственная, кто радикально изменил свою стратегию в выборе гардероба. Как только я зарегистрировалась, администратор направила меня на второй этаж. Там вдоль стен стояли деревянные стулья, а в центре располагался еще один ряд, спинка к спинке. В углу у окна находился огромный глиняный горшок, из которого, будто стремясь сбежать наружу, стелился по белой стене к свету из окна одинокий плющ. Большинство стульев было занято женщинами, и женщин в брюках здесь оказалось больше, чем я где бы то ни было видела прежде за всю свою жизнь.