Книга Вычисляя звезды, страница 166 – Мэри Робинетт Коваль

Я уставилась на него. Достойного ответа у меня навскидку не нашлось. Или, по крайней мере, такого, озвучить какой здесь и сейчас я бы рискнула.

А стать астронавтом я хотела точно так же, как хотела в юности стать пилотом. Я отбросила позывы что-либо внятно объяснить и воспользовалась ответом, подобный коему не раз слышала в многочисленных интервью, даваемых астронавтами.

– Я чувствую, что это – мой долг…

– И конечно же, всей душой желаешь служить своей стране… И бла-бла-бла. – Паркер покачал головой.

На сей раз ни один из двух сидящих по бокам от Паркера мужчин не вмешался, и все трое уставились на меня в ожидании моей реакции.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Затем произнесла именно то, что было у меня на душе:

– Сколько себя помню, полеты воспринимались мною неотъемлемой частью моей жизни. Мой отец был пилотом. Еще малышкой я вечно умоляла его исполнить бочку, потому что мне нравилось, как под нами расстилается земля, а гравитация вроде бы теряет значение… – Я открыла глаза, и оказалось, что взгляд мой устремлен на натертый до блеска линолеум на полу. – Пространство в таких случаях кажется… Я же – пилот, надеюсь, вы понимаете, а пилоту пространства всегда хочется больше… Пространство для него – сама жизнь. Или неизбежность. А где больше всего пространства?.. – Я невольно развела руками, изо всех сил пытаясь подыскать подходящие слова. – В детстве отец вечно подсовывал мне научно-фантастические романы и комиксы, и там был космос. И я в него влюбилась, и даже если бы Земля радикально не пострадала от Метеорита, я бы все равно стремилась туда. Ведь именно там, в космосе, – пространства больше всего.

Бенкоски что-то проворчал, царапая карандашом по листу в блокноте. Клемонс скрестил руки на груди и поджал губы, как будто держал в них сигару.

А Паркер кивнул.

Боже! Человек, который заверил меня, что, пока жив, о космосе мне дозволяется лишь мечтать,кивнул, будто понял меня.

Затем он пожал плечами и взял со стола блокнот.

– Каковы данные о надежности ракеты-носителя «Атлас»?

– Гм… – Внезапная смена темы слегка обескуражила меня, но я быстро сориентировалась: – По меньшей мере каждый десятый запуск ракет класса «Атлас» был не полностью успешным. Оттого-то мы теперь и используем в основном ракеты класса «Юпитер».

Клемонс скрестил руки на груди, а Бенкоски принялся опять что-то записывать.

– Каковы преимущества двигателей с замкнутым циклом сгорания по сравнению с давно привычными нам двигателями с открытым циклом?

– Ракетные двигатели с замкнутым циклом сгорания по сравнению с двигателями с открытым циклом имеют значительно большую тягу при том же расходе топлива. К сожалению, ракетные двигатели с замкнутым циклом конструктивно значительно сложнее и оттого дороже в производстве. Кроме того, сложность их конструкции и необходимость использования значительно большего количества узлов и деталей, чем того требуют двигатели с открытым циклом, снижают их надежность.

Последовали еще и еще технические вопросы, но отвечать на них мне было значительно проще, чем на личные, и дальше собеседование прошло для меня как по маслу.

* * *

Гершель попросил порекомендовать ему отель в нашем городе, и я направила его в «Аладдин», где мы с Натаниэлем останавливались после несостоявшегося взрыва. В вестибюле на втором этаже отеля был балкон с баром, в котором подавали мартини наивозможнейших составов. Балкон поддерживали колонны из черного мрамора, а позолота на перилах и на капителях колонн придавала этому месту элегантность дометеоритного золотого века. Каким бы привлекательным ни был мартини-бар, пить перед встречей с тетей Эстер, да еще и после пяти дней подряд выбивающего дух из тела тестирования, очевидно, стало бы далеко не лучшей затеей. Хотя потом… Потом я, быть может, даже выпью столько мартини, сколько в том баре сумеют приготовить.