Книга Пташка, страница 83 – Ксения Скворцова

Ночь была звездная и безлунная. Идти в душную избу совсем не хотелось.

Гореслав презрительно скорчил лицо. Как ни удивительно, но за прожитые бок о бок дни между Гнедой и хозяином установилась странная близость, вызванная их вынужденным общежитием и совместным делом. Оба знали, что далеки от истинной откровенности, но это не мешало им вести ежедневные беседы, где каждый строго блюл собственные границы дозволенного.

– Я-то застал еще те времена, когда мы с ними воевали. Ну, воевали, может, громко сказано, – поправился он, поймав удивленный взгляд девушки, – а стычки нет-нет да и бывали. И то понятно, соседи. Меж соседями разве может не быть грызни? Но замятня не случилась бы, коли не сидовская ведьма.

Гнеда вздрогнула и поплотнее укуталасьв плащ, не отрывая взора от собеседника.

– Как князь взял в жены чужеземку, так все беды и начались. И голод, и засуха, и сарыны. И ведь нет чтобы помереть спокойно, нет, и его в могилу свела, окаянная!

Гнеда не знала, что сказать. Она настолько привыкла думать о матери как о чистейшем безупречном создании, что была изумлена тем, как кто-то мог относиться к Этайн иначе. Хорошо, что Фиргалл не слышал святотатственных речей залесца, иначе тому бы не поздоровилось.

– И все же ты спас одного из них, – выдавила девушка.

– Я человеку помогал, а не сиду, – возразил Гореслав. – Встреться он мне в бою, думаешь, я бы его пощадил?

– В бою – то иное. Там все друг другу враги, – тихо промолвила Гнеда. – Странно, что ты все зуб точишь, ведь это дела давно минувших дней, – осторожно вернула она разговор обратно.

– Молодой я тогда был, – почти извиняясь, усмехнулся хозяин, – прошлое ярко перед глазами стоит, точно вчера случилось. Хорошо жилось при старом князе.

Девушка замерла, боясь спугнуть неожиданную откровенность собеседника. Теперь нужно было поддержать это неверное пламя, подбросив несколько тонких и сухих веточек.

– Да и при нынешнем не хуже, – сказала она как можно невиннее.

Судя по взлетевшим к переносице кудлатым бровям, вместо веточки Гнеда швырнула сырое полено.

– Кто ж спорит, – огрызнулся он, разом подобравшись, – а только кабы не она, по сию пору Яромир бы сидел, – зло прошипел Гореслав, глядя в огонь. – Что теперь без толку лясы точить. Былого не вернешь, курицу в яйцо не впихнешь.

Хозяин поднялся и резко плеснул в затухающий костер остатки из кружки. Разочарованно глядя в удаляющуюся спину, Гнеда подумала, что тот легкий непринужденный разговор, который так хорошо удавалось вести Фиргаллу, был, оказывается, целым искусством.

Они прожили в лесу неполный месяц, прежде чем сид почувствовал себя достаточно сносно, чтобы продолжать путь. Обоим не терпелось как можно скорее отбыть, чтобы перестать стеснять хозяина и избавиться от довлеющей зависимости от него. В Гореславовой хибарке едва ли можно было чувствовать себя в безопасности. Хотя залесец, очевидно, сдержал свое обещание и не стал выдавать своих гостей, он частенько отбывал из дому, вел себя сдержанно, если не сказать скрытно, да и не выказывал ни Гнеде, ни Фиргаллу особого расположения. Благодарность запомощь перевешивалась облегчением оттого, что они наконец уезжали.

Накануне случилось радостное событие – вернулся пропавший в то проклятое утро Злой. Гнеда, тяжело переживавшая потерю питомца, не помнила себя от счастья, когда сокол как ни в чем не бывало слетел ей на плечо. Девушка была удивлена и тронута тем, что он не одичал и разыскал ее, имея возможность улететь на свободу. Неужто Айфэ был прав, и Гнеда и впрямь имела какую-то особенную связь с маленьким бориветром?