Книга Пташка, страница 80 – Ксения Скворцова

Когда хозяин наконецпоявился, то нашел свою гостью у разведенного костра. Завидев его, девушка почти радостно вспорхнула и вынесла из дома горшок каши, куда щедро добавила толченых орехов и гусиных полотков из их с сидом дорожных припасов. Гореслав сбросил увесистую сумку, набитую мелкой дичью и птицей. Если он и удивился приему, то виду не подал, усаживаясь на бревно и как должное принимая угощение. Закончив основательную трапезу, во время которой не проронил ни слова, Гореслав вытер усы и глянул на Гнеду.

– Благодарствую. Стряпаешь ты, я смотрю, как девка, а вот с обидчиками расправляешься не хуже распоследнего головореза.

Девушка даже распрямилась от неожиданности. Так вот, значит, куда он ходил.

– Этому тебя твой дядька научил? Хм, – не дожидаясь ответа, фыркнул он, приглаживая бороду, – ничего себе у вас семейство.

– С таким порядком, какой в ваших лесах деется, по-другому и версты не проедешь с целой головой! – огрызнулась Гнеда, с усилием душа приступ гнева. – Ты на этой земле, мне сдается, сидишь, только чтобы в добрых людей луком целить!

Следовало бы попридержать нрав, ведь не окажись Гореславовой сторожки на пути, Фиргалл бы давно с праотцами встретился.

– Нынче такие времена, – на удивление невозмутимо ответил хозяин. – Ходят слухи, будто князю неможется, вот и расползлась всякая нечисть по лесам. Я для своего господина бортничаю и куниц ловлю, не мое это дело – разбойников крутить.

Войгневу неможется? Гнеда нахмурилась, принимая к сведению сказанное.

– А еще, – продолжал Гореслав, пристально глядя на девушку, – прошел говорок, что в наших краях проезжает некто, человек из сидов, а с ним – его не то дочь, не то полюбовница. – Он прищурился, растягивая в улыбке рот и показывая желтоватые зубы. – Так вот, люди эти не простые, а крепко перешедшие кому-то дорогу, и за их поимку можно получить награду. – Гнеда изо всех сил старалась сохранять спокойствие, выдерживая его недвусмысленный взор, в то же время быстро соображая, успеет ли она выхватить нож, прежде чем будет свернута в бараний рог. – И немалую награду.

Гореслав замолчал, с явным удовольствием наслаждаясь действием, которое произвели его слова. Гнеда побледнела, а правая рука безотчетно поползла вверх по бедру, к ножнам.

– Ты ведь лечил моего дядю, – слабо проговорила она севшим голосом. – Что же, за этих сидов живьемдают больше, чем за мертвых? – попыталась улыбнуться девушка, понимая, что вместо этого выходит оскал. От костра доносилось приятное тепло, но Гнеда чувствовала, как озноб пробирает спину и плечи.

– Охолонись! Я видел, что ты умеешь управляться с ножом, – ухмыльнулся Гореслав, презрительно поводя подбородком в сторону пальцев Гнеды, незаметно добравшихся до чехла.

– Мне не сдюжить против тебя, – озвучила она очевидное, ненавидя себя за беспомощность, а его – за низменное упоение властью, – и нечем отплатить. Все, что при нас с дядей, ты и сам отберешь, коли пожелаешь.

– Стал бы я возиться с ним, чтобы потом продать душегубам, – фыркнул Гореслав, и Гнеда немного выдохнула, все еще не понимая его побуждений. – Я не собираюсь вас выдавать. Те сиды мне понравились еще меньше, чем вы, – сказал он, сморщившись. – Ну, будет, не серчай, – добавил хозяин более миролюбиво. – Крепко вы кому-то в горле костью встали, – заметил Гореслав, явно пытаясь вывести собеседницу на откровенность, но Гнеда промолчала, отказываясь удовлетворять его любопытство. Не дождавшись ответа, хозяин в очередной раз хмыкнул. – Почто вас в Лихоманник-то занесло? Вы, чай, оттуда вышли на опушку?