Книга Пташка, страница 193 – Ксения Скворцова

Свиток замер в пальцах Брана, и он уже не мог продолжать изображать безразличие, подавшись вперед и сведя гневливые брови на переносице.

– Мальчишка, – презрительно изрек Фиргалл, и в животе у Гнеды зародился мерзкий холодок, – неужели, увидев ее, ты хоть на миг поверил, что это и есть Яронега? Насколько надо быть слепым, чтобы разглядеть в ней хоть что-то от сидов?

Гнеда вжалась в кресло, пытаясь не слушать.

Какую бы игру ни вел Фиргалл, он явно обставил Брана.

– Что ты хочешь сказать? – хрипло спросил молодой сид.

– Только то, что ты заглотнул приманку, – усмехнулся Фиргалл, – и скогтил не ту птичку. Думаешь, я отдал бы тебе истинную Яронегу? Вот так просто, на блюдечке?

Бран зажмурился, словно у него резко разболелась голова, иему потребовалось некоторое время, чтобы вновь посмотреть на своего собеседника.

– Ты хочешь сказать, – медленно начал он, и Фиргалл услужливо продолжил:

– Что девушка, которую ты выкрал, – всего лишь дочь рабыни, не имеющая ни малейшего родства с Этайн.

Сид откинулся на спинку, удобнее располагаясь, получая видимое удовольствие от оцепенения Брана, по-прежнему не глядя на Гнеду.

– Ты лжешь, – упрямо и зло возразил Бран, но Фиргалл только надменно скривил губы.

– Настоящая дочь Этайн все время жила рядом со мной, надежно укрытая, спрятанная и опекаемая. Я поселил ее в принадлежащей мне деревне, в хороший дом. Первое время я надеялся, что Аэд одумается и примет внучку, но этого так и не произошло, и тогда я решил воспитать девочку как подобает. Пусть она и не знала об истинном происхождении – ради своего же блага, – зато ни в чем не нуждалась. У нее была семья, которую она почитала за родную, надежный покровитель и друг, воспитание, ничем не уступающее княжескому. Она росла в безмятежности, не ведая ни горя, ни лишений. Это то малое, что я мог сделать для единственного дитя Этайн.

Но потом все в одночасье переменилось. Аэд остался без наследников, и зашевелились вы, – Фиргалл презрительно кивнул подбородком в неопределенную сторону, – княжата и изгои. Дождались своего мига, вспомнив о девочке. Когда я понял, что Эмер грозит беда, то принялся искать возможности обезопасить мою воспитанницу. Тогда-то я и подумал о ней.

Сид наконец посмотрел на Гнеду, и во взгляде, полном горечи, трудно было узнать Фиргалла.

Эмер.

Голубой камешек на груди Айфэ.

– Перед смертью Ингвара я действительно пообещал ему позаботиться о его дочери. Об обеих дочерях, потому как он просил и за ту, что была рождена не законной супругой, а презренной рабыней. Но я не собирался хлопотать о его вымеске. Вывезя дитя из охваченного смутой Стародуба и оставив его на поруки старцу в заброшенном селении, я считал свой долг перед усопшим исполненным. Но узнав, что девчонка не умерла и по-прежнему живет в той же веси, понял, что она может послужить моему замыслу. Я собирался вновь вступить в переговоры с Аэдом, дабы убедить его в том, чтобы он признал внучку и взял ее под защиту, но мне нужно было развязать себе руки, и я решил навести врагов на ложный след.

Оставалось только подкинуть нужные слухи в нужномместе, направив обе ваши своры в одну сторону, подальше от Эмер, и я выиграл время на то, чтобы уломать упрямого старика. Но при дворе Аэда все получалось не так гладко и скоро, как мне хотелось, поэтому я был вынужден зайти дальше, нежели собирался.