Онлайн книга «54 по шкале магометра»
|
Может, сверху кто? Может, снизу? Слышимость тут, конечно, ого-го, вдруг это аж в соседнем подъезде? Жалко, конечно, вдруг надо помочь. Хотя как? Люди здесь не здороваются – за солью не ходят, дружбы не ищут, в лифте при встрече глаза опускают. Даже неудобно за все свои неловкие "здрасти" – слетит с языка на автомате, а тебе в ответ кивают с перекошенным лицом, будто ругательство услышали. Да и народу столько – каждый день встречаешь новое лицо, и ни одного знакомого. И только ночной вой стабильно узнаваемый. Вторая, третья ночь, четвёртая и пятая. Неделя. Кто же плачет? Ребёнок? Родитель? Фиг разберёшь. Лифт гудит и не спешит закрываться, впуская внутрь жалобные вопли. Висят объявления про выгул собак и выговор засранцам, оставившим мусор на пролете, так может повесить бумажку с предложением о помощи? Подать сигнал, оставить ниточку… – Извините, а вы не знаете, кто ночами плачет? Женщина только вошла, ещё не нажала нужную кнопку, а тут такие вопросы. Её передергивает хуже, чем от приветствия. – Заявление надо писать, не дело это. Спать-то невозможно! – Сначала бы… Узнать, что вообще происходит. – Ясно, что дело нечистое. Если так орёт. – А если болеет? Она кривит губы – почти сворачивает их в восьмёрку – и уходит на свой этаж. Надо походить по площадкам, послушать – где будет громче. Спустилась на первый – слышно так, что ребра вибрируют. Неужели в цоколе? Незаконные мигранты? Замурованные строители? Всякая муть в голову лезет, смешно будет, если это просто… Что-то. Вдруг кто-то петь пытается и не подозревает, как ужасно выходит? Хотя, почему сразу ужасно – слезу-то у случайного слушателя пробивает, чем не успех? На всякий случай поднялась на шестнадцатый – так там грудная клетка от услышанного чуть не разорвалась. Уши заложило, и где-то, в какой-то неосязаемой части тела (так и хочется сказать «в сердце»), стало невыносимо тяжело, как будто гирю вручили. Неподъемнаяноша, с которой никак не справиться и ничего не сделать. С места не сдвинуться, руки не поднять, только плакать. Очнулась, вытерла глаза и побежала к себе. А плач несётся вдогонку и пинает свеженькую гирю в сердце, на, говорит, прочувствуй. Отчего так плачут? От чего так воют? Болезнь? Нападение? Избиение? На луну? Откуда такие гири? Как с ними живёт этот несчастный? Что с этой гирей делать мне? Внизу кого-то забрала скорая и умчалась в ночь, а плач все продолжается. Почему же он молчит днем? Ночью плач просачивается сквозь потолок и нависает над кроватью. Слов не разобрать, но все понятно, все, как на пальцах: понимаешь, говорит, мир большой и страшный, а я – маленький и покалеченный. Очень страшно, очень больно. Голова от недосыпа раскалывается, а перед глазами, словно в бреду, висит картинка: на вершине горы легонькие облачка, а в центре сидит металлический человечек и не может двигаться. И крылья ржавые отпали, и ноги в землю вросли, и руки тоже ни туда ни сюда. Закрываю глаза – человечек передо мной. Села рисовать. Рука, конечно, подзабыла, но главное – мысль поймать. Нарисовала – полегчало. Только уже светает, пора вставать, выспаться не получится. Нет, ну картинка, конечно, интересная, хоть и нарисована так себе. Выставила в Инстаграме, подписала: "вспомнила, что немного рисую". И счастливая такая, что наконец-таки отпустило. |