Книга 54 по шкале магометра, страница 102 – Мария Папкова, Елена Станиславская, Александр Добсон, и др.

– Поняла? – повторяет Гаркл, ещё больше выдвигая лезвие.

Шанна поднимает взгляд, улыбается и подаётся вперёд, почти касаясь ножа. Страха по-прежнему нет, только уши закладывает и тянет вверх, к потолку. Гаркл отдёргивает руку и растерянно хмурится.

– Сделай это, – говорит Шанна.

Вокруг всё стихает. По-настоящему. И колёсики не шуршат, и муха не жужжит, и не хлопают ресницы Тиры.

– Что здесь происходит? – тишину нарушает оклик учителя словесности.

Он работает в школе всего пару месяцев и ещё не разобрался, с какой степенью почтительности нужно относиться к Гарклу. Шанна недавно слышала, как другие преподаватели обсуждали, что словесник тут надолго не задержится.

Гаркл пытается скрыть лезвие, но простой механизм заедает. Тык, пык – ничего. Нож летит на пол. Гаркл ловко запрыгивает на подоконник и притягивает к себе Тиру: мол, у нас тут любовь-морковь, ни про какие ножики знать не знаем.

Лезвие маняще посверкивает снизу. Если Шанна всё расскажет учителю, нож обязательно проверят. Снимут отпечатки, опросят свидетелей. К воздушным людям нельзя подходить с колюще-режущими предметами ближе, чем на полтора метра – таков закон.

Шанна дёргает ногой, скейт подкатывается и скрывает нож.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает учитель, с подозрением поглядывая на Гаркла и Тиру.

– Да, конечно, – голос Шанны ровен, как звук метронома.

Словесник задаёт ещё несколько вопросов: не нужна ли ей помощь, не проводить ли до кабинета и прочее, а потом, совершеннонеудовлетворённый разговором, уходит.

Шанна с трудом приседает и тянет руку к лезвию, проклиная свою медлительность. Гаркл оказывается рядом и хватает нож. Невесомые пальчики касаются плотного кулака. Шанна и Гаркл смотрят друг на друга.

– Совсем дура? – зло шепчет он.

– Гаркуля… – Тира машет опахалами ресниц.

– Не называй меня так, повторяю последний раз, – рычит Гаркл и, взвившись на ноги, уходит.

Вечером раздаётся звонок в дверь. Папа, насвистывая арию из оперы «Топор правосудия», идёт открывать. У Шанны внутри всё замирает. Она вылетает в коридор, волоча за собой скейт. С тех пор, как лопнула мама, к ним крайне редко приходят гости. Кто же это? Шанна боится признаться себе, о ком она думает.

– Э-э, здрассти, а Шанна дома? – из-за широкой папиной спины, загораживающей проход, раздаётся голос Гаркла.

– Ша-а-нна-а-а! – зовёт папа. – А, ты уже тут. К тебе пришли! – Он сияет, как усатое солнышко.

Шанна выкатывается на крыльцо и прикрывает дверь. Гаркл наклоняется, поднимает скейт, преодолевает с ним три ступеньки и опускает на асфальт – так естественно, будто делает это не в первый раз.

– Тут есть пандус, – говорит Шанна.

– Да ты бы сто лет копалась. – Гаркл суёт руки в карманы. – Пошли, пройдёмся.

Шанна летит рядом с Гарклом, незаметно нюхает его острый одеколон и молчит.

– Значит, ты не стукачка.

Шанна хмыкает и пожимает плечами.

– А выглядишь, как стукачка.

– Не суди о людях по внешности, – говорит Шанна. – Вот Тира выглядит, как жареная курица. Это же не означает, что её можно подавать на обед.

Гаркл мрачнеет, а потом ухмыляется.

– Это точно, жареная.

Ещё вчера Шанна ни за что бы не отважилась сказать такое. Но сегодня – после ножа, и прикосновения, и взгляда – всё изменилось.

Гаркл снова мрачнеет.

– Короче, не знаю, что вы там с Тирой не поделили, но я больше не… – он приглаживает волосы, подбирая слова. – В общем, можешь жить спокойно. Я тебя не трону. И другим скажу, чтоб не доставали. Считай, у тебя теперь иммунитет.