Книга Чуж чуженин, страница 44 – Ксения Скворцова

Мстислава отчаянно вздернула голову.

– Я… я не умею!

– Да вроде невелика наука, – недоуменно свел брови Нелюб.

Он пожал плечами и углубился в лес, оставив Мстишу наедине с безжизненно свесившей с камня голову птицей.

Мстислава боязливо протянула руку к восковым перепончатым лапам, но тут же брезгливо отдернула ее. От утки омерзительно несло тиной, и Мстиша не знала, с какой стороны подойти к ней. Наконец, перебарывая подкатывающую тошноту, она гадливо, двумя пальцами ухватилась за перо и дернула. Жесткое перо осталось на месте, а тушка с глухим стуком шмякнулась на землю.

Мстиша отскочила, в отчаянии прижимая руки к груди. Она не могла заставить себя прикоснуться к утке. В таком положении ее и нашел вернувшийся с охапкой хвороста и дров Нелюб. Он только покачал головой. Наладив костер и подвесив котелок с водой, зазимец уселся возле огня и сам принялся за дело, пока Мстиша, сжавшись в комок, с ужасом и отвращением наблюдала за его действиями. От запаха сырой плоти и крови, звука ломающихся костей и рвущихся жил подступила дурнота.

Очистив и разделав опаленную тушку, Нелюб угостил Бердяя внутренностями и неощипанным крылышком, затем положил порубленные куски в воду и добавил горсть крупы и бурые корешки, что успел набрать в лесу.

– Схожу сполоснусь, а ты за варевом присмотри, – сказал он, испытующе глядя на Мстишу.

Девушка только слабо кивнула. Она любила вкусную еду, но никогда прежде не задумывалась о том, что ее приготовление может оказаться таким малоприятным занятием. Онопришлось ей совсем не по душе, но еще хуже было ощущать собственную бесполезность.

Отлучка Нелюба вышла недолгой. Вернувшись с реки, он развесил у огня мокрые порты, а сам переоделся в другие, не менее поношенные, но все же чистые. Неизменная грубая рубаха, кажется, была у него единственной: зазимец выстирал ее, но сушил прямо на себе. Он зачесал влажные волосы назад, открыв высокий, неожиданно красивый лоб.

– Ну что ж ты, – с досадой спохватился помытчик, заметив, что закипевшая вода заливает костер, – за огнем следить ведь надо. Мешала?

Но ему хватило одного взгляда на растерянную девушку, чтобы сразу все понять. Он сам перемешал успевшую подгореть похлебку, поворошил дрова и подложил свежих поленьев, а потом с разочарованным вздохом опустился по другую сторону костра, не встречая виноватого взора Мстиши.

– Стряпать тоже в княжеском тереме не учат?

Отвечать на обиду и смятение Мстислава умела лишь нападением и сейчас воинственно задрала нос:

– А почто княжне уметь стряпать? На то черные девки есть.

– Верно, – кивнул Нелюб и погладил короткую бороду, – а когда под рукой девок нет, вахлак сгодится.

Мстиша насупилась. Ей совсем не хотелось ругаться со своим спутником. Как это ни удивительно, но Мстиславе понравилась их сегодняшняя беседа. Нелюб рассказывал складно и увлекательно, и ей было приятно слушать его спокойный, грудной голос. Она стала замечать, что, если сама не давала повода, зазимец попусту не нападал на нее. Он вообще предпочитал молчать. Поэтому Мстислава тяжко вздохнула и опустила плечи.

– Почему, я калачи умею печь, а еще курники украшаю лучше всех, – пролепетала она, и Нелюб тихонько рассмеялся.

– От калача я бы нынче не отказался, – улыбнулся он, – а то у нас сухари и те скоро выйдут. Ну, над чем же еще княжны трудятся в своих светлицах?