Книга Чуж чуженин, страница 36 – Ксения Скворцова

– Помоги мне добраться до Зазимья.

Судя по вытянувшемуся лицу Нелюба, Мстислава снова сумела его удивить.

– Зачем тебе в Зазимье? – ухмылкой скрывая замешательство, спросил он.

– Чтобы выйти за Ратмира, – мрачно ответила Всеславна.

Нелюб некоторое время смотрел на Мстишу. Он опять хотел ухмыльнуться, но его губы вместо этого как-то судорожно скривились. Мстислава уже решила, что зазимец сейчас откажется, но взамен услышала:

– Что ж, влез по пояс, полезай и по горло.

Они выдвинулись на рассвете, к немалому удивлению заспанной служанки, которой Мстислава к тому же оставила щедрую плату. Растерянно пряча монету под ворот затасканной замашной рубахи, хозяйская дочь лишь покачала головой:

– Уж уходите? – Она подавила зевок и почесалась. – Что ж торга-то не дождались…

Нелюб учтиво поклонился девушке, но Мстиша даже не взглянула в ее сторону. В эдакую рань она обычно видела только третий сон, а теперь ей еще предстояло леший знает сколько вёрст пройти пешком. Проклятая кляча не могла везти и тяжелые сундуки, и всадницу, и от злости Мстислава едва не скрежетала зубами.

Утро встретило путников уже совсем осенней свежестью, и княжна зябко куталась в вотолу. Колдобистая дорога оказалась сущим мучением, и через поношенные лапти Мстиша чувствовала каждый камешек.

Постоялый двор едва скрылся за первым перелеском, когда Мстислава остановилась.

– Не могу я больше идти! – раздраженно выкрикнула она. – Почему ты не достал телегу?

Зазимец поправил груз, притороченный к седлу, и ласково погладил лошадь по ребристому боку, прежде чем взглянуть на спутницу.

– Потому что для этого нужно было оставаться на торжище. Не ты ли поторапливала меня и наказывала выйти прямо ночью? Забыла, что я тебя еле уговорил дождаться брезга?

Нелюб источал спокойствие, и раздражение княжны отскакивало от него, как горох от стены. Мстислава с досадой топнула ногой, подняв облачко пыли, и, яростно размахивая руками, двинулась вперед. Нелюб глубоко вздохнул, прежде чем мягко потянуть повод и неторопливо отправиться следом.

– Забыл, с кем дело имеешь? – не поворачиваясь к Нелюбу, продолжала негодовать Мстиша. – Я – дочь княжеская! Я отродясь пешком не хаживала дальше батюшкиного сада!

Помытчик возвел глаза к небу и покачал головой, точно недоумевая на себя самого за то, что связался с бранчливой девкой.

– Как же забыть, когда ты только об одном и талдычишь. Громче кричи, еще портные мастера не слышали.

Мстиша повернулась, нахмурившись.

– Какие еще портные мастера?

– А такие, что шьют вязовыми булавами. Разбойники, значит, – добавил он, видя, что Мстиша его не понимает. – Чего было рядиться, коли не оберегаешься и вопишь на семь вёрст окрест о том, кто ты? И так сундуки твои нас того гляди до беды доведут.

Мстислава лишь хмыкнула. Впрочем, замечание Нелюба поубавилоее пыл. Он был прав, стычки с лихоимцами им ни к чему. А идти становилось все труднее. Едва зажившая нога вновь начинала побаливать, а подошвы горели с непривычки. Стиснув зубы, Мстислава пообещала себе больше не разговаривать с помытчиком. Все равно от него не дождаться сочувствия, одни насмешки.

Дорога петляла вдоль кошенины, посеребренной волнами расстеленного льна. Солнце поднялось, и продрогшая было Мстиша теперь начала изнывать от жары. Сил хватало лишь на то, чтобы заставлять себя передвигать ноги, и, не заметив выбоину, она споткнулась. И упала бы, если б не появившаяся из ниоткуда рука Нелюба. Он крепко ухватил Мстиславу под локоть, и она уже приготовилась услышать очередную колкость, когда зазимец проговорил: