Книга Убить вампира-завоевателя, страница 65 – Карисса Бродбент

Это мне даже польстило.

Интересно, может, Атриусутоже снилась какая-нибудь красивая бедовая особа?

Эреккус с кряхтением встал, подошел к двери и остановился.

– Что бы ты там ни делала, все равно спасибо, – сказал он. – Сегодня у Атриуса настроение было куда более сносным.

Он ушел, тихо притворив дверь. Я заползла в кровать. Я устала телом и душой, а потому закрыла глаза и стала ждать наступления сна.

В тишине и уединении комнаты, где никто меня не видел, я провела пальцами по руке. Просто из любопытства. Просто чтобы вспомнить ощущения.

Бессмысленное прикосновение.

И еще бессмысленнее жаждать повторения.

* * *

Стук в дверь оборвал мой сон.

Я заставила себя сесть на постели, соображая, что к чему. В мою дверь стучали. Это был не Эреккус. И не Атриус.

Я стала и открыла дверь. На пороге стоял один из ординарцев Атриуса.

– Извини, прорицательница, что разбудил, – сказал парень. – Он зовет тебя к себе.

Дальнейших объяснений не понадобилось. Я вновь застала Атриуса в том же кресле у пылающего очага. На этот раз мы обошлись без долгих разговоров. Он с легким замешательством посмотрел на меня и открыл рот, но я его опередила.

– Все нормально, – сказала я. – Знаю. Ничего не нужно объяснять.

Меня удивило сострадание, прозвучавшее в моем голосе.

Мои вчерашние действия ослабили узел внутри него, однако к ночи боль вернулась. Я молча принялась за дело, освобождая из хватки проклятия те немногие нити, что еще не были полностью захвачены гнилью. Затем я усыпила Атриуса и вскоре уснула сама.

Каждую ночь он посылал за мной. На пятую – последнюю ночь нашего пребывания в Алге – я пришла к нему сама.

Он открыл дверь.

Поймав его взгляд, я сказала:

– Решила, что так будет быстрее.

Атриус долго молчал, но кивнул и впустил меня.

Помогать ему было тяжело. Для меня такая помощь не являлась привычным занятием. Она выжимала из меня все силы: телесные и магические. Тогда почему малая часть моей личности обрадовалась, когда он впустил меня? Почему я испытывала странный покой, погружаясь в тепло его души? Когда я спала у него, меня не мучили кошмары. Объяснений этому я не находила.

«Возможно, все мы просто животные, – думала я, засыпая в ту ночь, постепенно отпуская нити сущности Атриуса. – И нам приятно спать не в одиночку».

– Васай?

Я поперхнулась этим словом, как куском, попавшим не в то горло. Наклонив голову, я глотнула воды, чтобы утаить изумление и скрыть за волосами выражение лица.

Вроде бы название этого города должно было потерять для меня всякий смысл.

За пятнадцать лет оно должно было бы превратиться в смутное воспоминание, а еще лучше – совсем изгладиться из памяти. Когда становишься арахессой, все предшествующее этому теряет значение. Потому-то Арахессия и предпочитала набирать совсем маленьких девочек. Чистые дощечки, на которых легко писать то, что нужно ордену. Но в десятилетнем возрасте моя табличка была уже порядком исписана, о чем я никогда не забывала и не оставляла попыток вернуть ей девственную чистоту.

Это произошло непроизвольно и указывало на сохранившуюся отметину, которой давным-давно полагалось исчезнуть.

Я сделала еще глоток воды. Атриус внимательно смотрел на меня. Глупо было надеяться, что темнота скроет от него мое лицо.

– Да, – ответил он.

«Это же так очевидно», – говорил его тон.