Книга Убить вампира-завоевателя, страница 127 – Карисса Бродбент

Атриус этого не ожидал. Черты его лица потеплели. Он прижал меня к себе.

Я целовала его и никак не могла оторваться.

С заходом солнца лагерь ожил. Из шатров сразу же вылезли солдаты и целители, чтобы и дальше выхаживать раненых или заниматься хозяйственными делами. Вампирское целительство сотворило чудо: от моей раны осталось лишь воспоминание.

К своему шатру я возвращалась кружным путем, вдоль берега. Вдали лунный свет нежно заливал прибрежные скалы. Мысли, конечно же, вернулись к событиям минувшей ночи. Честное слово, останься на тех камнях следы моих ногтей, я бы не удивилась.

Затем я резко остановилась.

Внимание привлекла чья-то сущность, причем знакомая, находившаяся на некотором расстоянии от меня. В ней было столько боли, что мне стало трудно дышать.

Я спустилась на берег и подошла к нагромождению обломков скал. Между ними на сыром песке сидел мужчина, подтянув колени к груди. В руке он держал меч и точными, умелыми движениями снова и снова втыкал лезвие в мокрый песок.

«Шшша!» – пело оно, со свистом погружаясь туда.

– Эреккус, – тихо позвала я.

Он услышал, но на меня не взглянул.

Вытащив меч из песка, Эреккус повертел эфес в руке и снова всадил в мокрую поверхность.

«Шшша!»

Я подошла и села рядом. Вблизи его аура колыхалась от такой душевной боли, что казалось, будто мне осколками стекла разрывают тело. Его лицо было сокрушенным и измученным. Одна сторона стала пурпурной и покрылась волдырями – след солнечного ожога. Он даже не пытался прятаться от солнца.

– Я не нуждаюсь в пустых утешениях.

Его голос звучал хрипло, как бывает, когда несколько дней подряд не произносишь ни слова.

– А я и не собираюсь тебя утешать.

«Шшша!» Лезвие меча снова вонзилось в песок.

– Я не хочу говорить, – заявил он.

У меня сердце разрывалось от сострадания к нему. Мне были очень знакомы чувства, владевшие им сейчас. Его душа вопила, скорбя по дочери. Сидя рядом с ним, я буквально видела лицо этой девочки.

Мне вспомнилось то, что я когда-то читала об устройстве вампирского общества. Были слои, в особенности знать, которые ненавидели своих детей, усматривая в них угрозу собственной власти. Кого-то убивали, кто-то оставался калекой на всю жизнь. Поначалу я считала, что такие же порядки существуют и среди сподвижников Атриуса. Сейчас мне было стыдно за такое предположение.

Его сподвижники отличались от прочих вампиров. Они сражались с каждым проявлением несправедливости. У них не было ни дома,ни родины. Это заставляло их крепко держаться вместе и дорожить семейным теплом. Как и мы с Наро когда-то.

А сейчас Эреккус и другие скорбели по погибшим. И это тоже было мне знакомо.

– Я и не прошу тебя говорить со мной, – ответила я.

«Шшша!»

Эреккус повернулся ко мне, оскалив зубы в гримасе.

– Тогда зачем пришла?

Я положила руку на эфес его меча.

– Просить тебя действовать. – Я чувствовала дрожащие костяшки его пальцев. – Я прошу тебя помочь нам убить мерзавца, виновного в гибели твоей дочери и остальных жителей поселения. – (У него дрожал подбородок. Дрожал кадык.) – Это ты можешь? – шепотом спросила я.

Эреккус застыл, превратившись в изваяние.

Потом встал, вырвав лезвие меча из песка.

– Да.

* * *

Ночь была влажной и душной. Влага так и висела в предрассветном воздухе. Я отчаянно устала. Поход к Задрасскому перевалу был делом решенным, и две ночи подряд мы лихорадочно готовили все необходимое для этого рискованного путешествия. Но прежде чем двинуться в путь, я должна была поговорить со Зрящей матерью. Лучше всего для этого подходило дневное время. Я могла бы улучить момент, если бы не мое утомление. Я едва переставляла ноги. Днем Атриус уводил меня в шатер, где мы снова и снова обсуждали стратегию похода. А когда он засыпал, я тоже проваливалась в сон.