Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 159 – Карисса Бродбент

– Хорошо, – шепнул он. – Так, как надо. Позволь тебе помочь.

«Да, – бездумно звучало в голове. – Да, да, да».

Пока Райн не зарычал, я не догадывалась, что произношу вслух ответ, о котором он просил. Каждый из нас давал другому желаемое. Я запустила пальцы в его темно-рыжие волосы. Я не понимала, хочу ли прижать его еще сильнее или, наоборот, оттолкнуть.

«Прижать сильнее», – решила я, когда его язык задвигался в единственно нужном темпе, когда пальцы скользнули внутрь. Он что-то бормотал, охваченный наслаждением, и его слова, будто молнии, ударяли мне в спину.

Я любила его голос и не собиралась это отрицать. Да, я очень любила его голос.

Это было последней моей мыслью перед волной наслаждения, которая накрыла меня, унеся с собой все.

Когда волна схлынула, я тяжело дышала. Кожа покрылась мелкими капельками пота. Мышцы стали вялыми. Я открыла глаза, и стоило мне увидеть, как голый Райн забирается на кровать, погасшее желание вспыхнуло снова.

Каким же он был красивым! Неяркий свет лампы играл на его коже, оттеняя шрамы, которые Райн успел получить за долгие, достойно прожитые годы. Свет отражался в его ржаво-красные глазах, переполненных желанием. Он смотрел только на меня. Остальной мир перестал для него существовать.

И опять Райн видел во мне больше, чем хотелось бы. Видел меня такой, какая я есть на самом деле.

Вдруг я почувствовала себя до противного голой, хотя голым-то как раз был Райн, а большую часть моего тела прикрывало изодранное платье. Фасад, выстроенный моими играми, рухнул. Последниеостатки гнева с шипением погасли, словно фитиль догоревшей свечи.

Я моргнула и ощутила, как по щеке скатилась слезинка. Райн сел рядом и вытер ее.

– Ненавижу тебя, – выдавила я.

Но мои слова не прозвучали предостережением. Они были вялыми, грустными и пустыми.

Я не сказала: «Я тебя ненавижу потому, что ты убил моего отца».

Получалось: «Я тебя ненавижу, поскольку позволила тебе сделать мне больно».

«Я тебя ненавижу потому, что скучала по тебе».

«Я тебя ненавижу потому… что нет во мне никакой ненависти».

В глазах Райна не было ни боли, ни гнева. Только нежное, любящее понимание. Мне было ненавистно, когда он так на меня смотрел.

А может, я испытывала к этому такую же ненависть, как и к нему. То есть никакой.

Райн поцеловал меня в лоб.

– Знаю, принцесса. Знаю, что ненавидишь.

Его губы коснулись моей переносицы. Я закрыла глаза, ставшие мокрыми от слез.

– Ты стерла меня в пыль, – пробормотал Райн. – И я тоже ненавидел каждое мгновение этого.

От его правды у меня стало невыносимо тяжело в груди. Я помнила эти интонации. Таким же голосом он произносил свадебные клятвы.

Я открыла глаза и поймала его пристальный взгляд. Из-за игры света и теней глаза Райна казались мозаичными, состоящими из множества оттенков, и это делало их завораживающе прекрасными.

– Позволь тебя поцеловать, – прошептал он.

Он все еще меня умолял.

– Да, – тихо ответила я.

На его губах оставался слабый вкус моего наслаждения, но еще отчетливее – его собственный: чужой и знакомый, сладостный и горький. Этот поцелуй не был похож на нашу недавнюю стычку. Извинение, мольба, приветствие, прощание, миллион слов… все уместилось в несколько бесконечных секунд, когда время перестало для нас существовать.

«Я тебя ненавижу, – думала я под каждое движение его языка и каждое нежное извинение, срывавшееся с его губ. – Я тебя ненавижу. Ненавижу».