Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 162 – Карисса Бродбент

Ее насыщение моей кровью отличалось отпиршества Некулая, Симона и множества других паразитов, желавших напитаться кровью.

Это была она. Орайя. Моя жена.

Мне было забавно наблюдать ее осторожность. Она не пила, а неуклюже лакала мою кровь, как котенок молоко, словно не умела пить. Но мое тело открывалось ей, будто все мое существо для этого и предназначалось.

– Не надо так осторожничать, – не выдержал я, изумленный ее поведением. – Ты не сделаешь мне больно.

Может, ее тело, прижавшись к моему, и вызывало боль в новых ранах, но я совсем не возражал против ее острых грудей, упиравшихся в меня.

Орайя тут же последовала моему совету. Припав к ранке, она шумно вдохнула, набрала полный рот крови и проглотила.

Потом выдохнула. Звук был похож на стон, разнесшийся по моему телу. Я не сдержался и тоже застонал.

Я не знал, есть ли у Орайи яд. Думаю, что нет, поскольку у нее не было клыков. И все равно прикосновение ее губ к ранке странно подействовало на меня. Оно сильно отличалось от болезненного дурмана, вызванного ядом других вампиров. Я не знал: яд это или ее язык, или опьянение, вызванное тем, что она голой восседает на мне. Окружающий мир вдруг разом утратил смысл. Осталась лишь Орайя, ее рот и запах ее желания, которое с каждой секундой крепло.

Она снова поддела языком струйку крови, издав тихий возглас наслаждения. Сомневаюсь, что она обратила внимание на этот звук. Я запрокинул голову, чтобы ей было удобнее пить. Ее тело сплавилось с моим, и она выгнула спину. Я был в напряжении. Единственное, что ощущал, помимо прикосновений ее рта и возгласов наслаждения, – это опасную близость ее лона. Стоит ей слегка качнуть бедрами, и окажусь внутри.

Орайя пила так быстро, что давилась и даже кашляла. Я наклонил голову и взглянул на нее. На лице – нескрываемое плотское желание. Отяжелевшие веки. Припухшие губы. Красно-черные пятна в уголках рта. От этого зрелища у меня снова закружилась голова.

– Нравится? – тихо спросил я.

Вместе ответа Орайя меня поцеловала.

Кровь моя была соленой, с сильным привкусом железа. В нашем поцелуе я слизывал свою кровь с языка Орайи, убеждаясь, насколько ее собственная вкуснее. Сам поцелуй был требовательным, не дававшим продохнуть. Ее язык проник ко мне в рот, а руки заставили меня снова наклонить голову. Орайя опустила бедра, и я впился ногтями в ее кожу и застонал.

– Итак, кровьмоя – твое угощение, – сказал я. – Чего еще желаешь, принцесса?

Ответом было покачивание бедер. До встречи с Орайей я не знал, что такое потребность в ком-то другом, и всегда считал разговоры на подобные темы сентиментальной глупостью.

Но сейчас я нуждался в Орайе. Потребность в ней была такой же, как потребность тела дышать.

Я знал, чего она хочет. Она и сама знала, однако не могла заявить вслух об этом. Последние барьеры нашей игры, где шаткие ворота все еще заграждали доступ к ней.

Наградив меня поцелуем, полным опьяняющего желания, она прошептала:

– Умоляй.

Нет ничего проще, чем умолять ее об этом.

Я чуть надавил, и головка уперлась в ее влажную плоть – кожа там была такой чувствительной, что я сразу почувствовал, как она напряглась.

– Впусти меня, – хрипло сказал я. – Позволь войти в тебя и почувствовать, как ты меня окружаешь. Позволь посмотреть на тебя. Пожалуйста.

Она сдавленно вздохнула, поцеловала меня и исполнила мою просьбу.