Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 161 – Карисса Бродбент

– Ты хочешь моей крови, – повторил я.

– Да, – не моргнув глазом ответила она.

Чтоб сгореть мне на солнце!

Да, Орайя хотела моей крови. Давно. И мне предельно повезло, что я мог удовлетворить ее желание.

Я наклонился и достал из-под платья ее кинжал.

– Надеюсь, без флакона с отравой? – спросил я.

Она покачала головой.

Отлично. Подобные вампирские штучки были бы сейчас очень некстати.

Я провел острием по своей шее, сбоку. Кожа разошлась. Боль была мгновенной и тут же утихла. По шее потекла теплая струйка крови. Я убрал кинжал в ножны, снова бросив на пол, и повернулся к Орайе.

– Кушать подано, принцесса. Моя кровь. Пей столько, сколько захочешь. Она твоя по праву.

Несколько месяцев назад я обещал ей это.

«Я отдаю тебе свое тело. Я отдаю тебе свою кровь. Я отдаю тебе свою душу. Я отдаю тебе свое сердце».

И едва в ту ночь ее язык коснулся моей кожи, едва эти слова слетели с моих губ, я понял, что́ они для меня значат. Я говорил правду. И не важно, что тогда моя правда была ей не нужна, и ответных слов Орайи я не услышал.

Я принадлежал ей.

ВзглядОрайи был жестким и сосредоточенным. Ее серебристо-лунные глаза пронзали меня острее любого меча. Горло у нее вздрогнуло. Взгляд переместился на мою шею с ручейками красно-черной крови.

Воздух был напоен запахом ее возбуждения, к которому примешивался запах голода. Мой член шевельнулся.

– Сядь, – приказала она.

Я повиновался.

Она уселась на меня, обвив ногами. Мои руки легли ей на бедра. От близости ее тела, запаха и тепла (то и другое было гораздо сильнее, чем у вампиров) у меня закружилась голова.

Я сразу понял, что это. Повторение нашей ночи в пещере.

Богиня, помоги мне.

Я был сокрушен. До основания.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. В груди появился плотный узел. Я знал этот взгляд: страх вперемешку с голодом. Страх перед собой и своими желаниями.

Я надавил ей на бедро.

– Орайя, ты в безопасности, – прошептал я. – Понимаешь?

Ее глаза сощурились, словно она собиралась объявить мои слова полнейшим враньем. И хотя я не собирался ей врать ни сейчас, ни вообще, я понял ее взгляд. Не было никакой безопасности. Мы с Орайей и это прекрасное и ужасное чудовище, порожденное нами и именуемое нашими отношениями… все трое были безумно далеки от безопасного состояния.

Она подалась вперед, упершись грудью в мою, сжала мне руки и приблизила рот к моему горлу.

Вначале она слизала ту кровь, что растеклась по телу, начав с ключицы и двигаясь вверх. Так она достигла ранки, заставив меня слегка вздрогнуть от боли.

И начала пить.

У меня сбилось дыхание. Пальцы сжали ее бедра. Мышцы напряглись.

Никто не пил мою кровь со времен… со времен Некулая, Симона и других аристократов, которым меня одалживал король. Потом я никому этого не позволял, даже женщинам, с которыми у меня были близкие отношения. В отличие от кожи Орайи, моя была устойчивее к шрамам. Видимых следов от зубов знати, угощавшейся моей кровью, на шее не оставалось. Но остались ощущения, памятные и через двести лет. Я знал, что никто и никогда больше не притронется к моей крови.

Тело это помнило и напряглось в предчувствии, хотя разум подсказывал иное.

Едва ее рот коснулся моей кожи, я сразу понял: с ней все будет по-иному.

Я думал, что она хотя бы ненадолго заставит меня вспомнить о старых ранах. Однако каждое движение ее языка придавало им какое-то новое ощущение.