Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 156 – Карисса Бродбент

Казалось, Райн окружал меня со всех сторон.

Орайя

Мешочек с монетами упал на пол, глухо звякнув, а руки Райна потянулись ко мне.

Он целовал меня так, словно изголодался. Несколько месяцев назад, в пещере, он с таким же неистовством и отчаянием пил мою кровь. Казалось, я единственная нить, удерживающая его в мире. Матерь свидетельница, я испытывала схожие ощущения, будто наконец-то нашла нечто крепкое и надежное, за что можно ухватиться.

Я словно вернулась домой.

Я уверяла себя, что забыла, каково целоваться с Райном.

Вранье. Тело ничего не забыло. Память впечаталась во все мышцы и просто дремала, а теперь пробудилась. Он целовал меня не только ртом, но и всем телом; точно так же, как сражался. Сейчас весь он целиком был вокруг меня.

Платье казалось непростительно тонким. Шелк позволял почувствовать все. Большие мозолистые руки Райна скользили по моему телу, словно он хотел запомнить и насладиться каждым изгибом. Меня обдавало жаром его тела. Я ощущала биение его сердца и не только… Богиня, твердь уперлась мне в живот. Да, шелк позволял почувствовать все: как давно и сколь сильно Райн этого хотел.

И как сильно этого хотела я.

В животе разлилось желание близости. Соски отвердели и через ткань платья ощущали железную грудь Райна. Бедра напряглись. Тело помнило не только поцелуи. Оно помнило наше с Райном слияние. Казалось, недостающий элемент встал на место.

Звук, сорвавшийся с губ Райна, был еле слышен, но прокатился по мне, как раскаты грома. От желания у меня вдруг закружилась голова. Правда, у этого желания была и темная сторона: острая и опасная. Я ковала ее в гневе, который долго удерживала у самой поверхности, не давая прорваться наружу.

Я резко толкнула Райна на кровать, и остов жалобно заскрипел под тяжестью его тела. Хотела забраться на него, но, видя, как он морщится, замерла. Вспомнила о его ужасных ранах, хотя теперь, вдали от солнца, они начали затягиваться.

– Не вздумай останавливаться, принцесса, – прохрипел Райн, все поняв по моему лицу; его гримаса сменилась вымученной улыбкой. – Прошу тебя. Даже если это меня добьет, я не возражаю.

Мозолистые пальцы погладили меня по щеке, забросив за ухо выбившуюся прядь.

– В прошлый раз твое лицо было последним, что я видел. Можно сказать, единственное светлое пятно.

В его голосе появились те же интонации, что и тогда. Тон был шутливым,однако улыбка погасла. В происходящем сейчас не было ничего шуточного, а в его прикосновении не ощущалось небрежности. Наоборот, лишь невыносимая нежность.

У меня снова засвербело в груди, а глаза начало жечь от слез.

Вот это меня рассердило.

Я не была к этому готова. Пока не была. Особенно когда остатки гнева и сейчас острыми осколками впивались мне в жилы и бередили раны, полученные за последние месяцы.

Райн попробовал сесть и потянулся ко мне, однако я толкнула его обратно.

– Нет, – отрезала я.

Он смущенно посмотрел на меня.

– Не шевелись, – сказала я. – Ты не в том состоянии, чтобы этим управлять.

Смущение превратилось в понимание, поначалу такое нежное и искреннее, но затем сменившееся усмешкой.

Я надавила ему на плечо, требуя не двигаться, и занялась его одеждой. Начала расстегивать серебряные пуговицы на камзоле, глядя, как сползает синий шелк, обнажая мускулистое тело, которое тяжело вздымалось и опадало в такт дыханию. Мне открывались его свежие раны и старые шрамы. Чем ниже, тем шире становилась полоска темных мягких волос на груди.