Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 101 – Карисса Бродбент

– Да. Орайя совсем не похожа на Несанину.

– И ты отнюдь не Некулай.

– Это ты точно подметила, – пробормотал я, хотя мои слова прозвучали не слишком убедительно.

Я не походил на Некулая. Тогда почему все эти месяцы меня не покидало ощущение, что он следит за каждым моим шагом?

– Не отталкивай ее, Райн, – тихо сказала Мише.

Я потер саднящий висок.

– Не понимаю, о чем ты.

– Хватит врать. Прекрасно понимаешь.

Я едва не выпалил в ответ: «Не слишком ли лицемерно это звучит в устах особы, которая закрывается всякий раз, когда ее спрашивают о серьезных вещах?»

Это было бы по-детски глупо. Мише не заслуживала такого упрека.

Наверное, и Орайю нельзя было упрекнуть в лицемерии.

– Ее все бросили, – сказала Мише, глядя на меня печальными глазами. – Все.

– Я ее не бросаю, – возразил я, произнеся это резче, чем намеревался. – Я приносил клятвы и не отступлю от них.

«Твоя душа – моя душа». «Твоя боль – моя боль». «Твое сердце – мое сердце».

Даже тогда, произнося эти слова, я ощущал их весомость.

Куда легче, если бы это была игра как я и пытался убедить всех подряд. Однако в глубине души я знал, что клятвы значат на самом деле. Я мог врать другим, однако врать себе не получалось, как бы ни старался.

Я повернулся к окну, скрестил руки на груди и стал смотреть на гребни дюн. Красивое зрелище, но через несколько секунд оно размылось, сменившись страдальческим лицом Орайи. Ее лицо на Кеджари в ту ночь. Ее лицо в день нашей свадьбы. Ее лицо, когда она плакала на вершине лахорской башни. Ее лицо сегодня, когда она едва сдерживала слезы.

Я снова все испортил.

Орайя заворожила меня с первого взгляда, когда я увидел ее готовой сражаться со стаей одурманенных вампиров, чтобы спасти торговку кровью, свою подругу. Поначалу я говорил, что мной движет исключительно любопытство, чисто практический интерес к человеческой дочери Винсента.

Этот довод быстро рухнул. Повторяю: я плохо умею врать самому себе. Я даже не пытался убеждать себя, что держу Орайю при себе по одной-единственной причине: узнать, чем еще она может быть мне полезна.

– Я думал, что смогу, – наконец сказал я, продолжая разглядывать дюны; слова застревали у меня в горле. – Думал, что смогу… не знаю.

Спасти ее.

Не те слова. Орайя не нуждалась в спасении. Ей требовалась родственная душа, которая сопровождала бы ее на темной дороге, ведущей к раскрытию ее истинных способностей. Ей требовался кто-то, кто защищал бы ее, пока она не окрепнет, чтобы защищаться самостоятельно.

Я сделал новую попытку объяснить:

– Думал, что смогу ей помочь. Создам ей безопасную жизнь.

– Ты ей помогаешь и оберегаешь.

– Не знаю, так ли это.

Я отвернулся от окна. Мише уселась в кресло, подтянув колени к подбородку. Ее восхищенныеглаза были широко распахнуты. Никто не умел слушать так, как Мише.

– Я причинил ей боль, – выдавил я. – Сделал очень больно.

Морщинка на лбу Мише разгладилась.

– Сделал, – согласилась она. – Как собираешься исправлять положение?

Я думал, что знаю ответ. Я бы дал Орайе все, что было отнято у нее. Дал бы ей силу, которую Винсент всю жизнь прятал от нее. Я бы оберегал и защищал ее. Снабдил бы ее оружием.

Это виделось мне единственно правильным. Мир не заслуживал Орайи – той удивительной личности, какой она могла бы стать.

Я хотел в этом убедиться. Какой смысл всех моих устремлений, если я не смогу их осуществить? Если не исправлю то, что омрачало ее жизнь?