Книга Дети павших богов, страница 126 – Карисса Бродбент

Золотое пятно, обдав теплом, прошло у меня над правым плечом, и человек мешком осел на пол с кровавым месивом на месте лица.

Возле нас опустилась золотая сова. Заклубился дым, и вот Ишка предстал в своем обличье. Разгром он удостоил лишь мимолетного взгляда – людей, пронзенных сучьями, задушенных листьями, – и обратился к нам:

– Мы вас искали. Ашраи с Сиобан ведут уцелевших к восточной окраине. Идем.

– А это все бросить?

Собственный голос казался мне чужим.

– Селению конец, – ответил он. – Нам его не спасти.

– Нет! – прорычала я. – Не говори, что надежды нет.

Мне хотелось рычать, вопить, рыдать. Хотелось перебить их всех до последнего и самой лечь следом. Но нет. Здесь нечего было спасать. Мы уйдем, оставим кости павших на костях городка, как оставляли уже дважды.

– Эф… – Ишка, озабоченно морща лоб, приблизился ко мне.

Но опомнилась я, увидев лицо Кадуана. Не помню, чтобы хоть раз на нем отражался такой испуг.

«Что такое?» – хотела спросить я.

А потом опустила взгляд себе на живот, на промокшую от крови одежду.

Как упала, не помню.

Первый раз я принял командование в двадцать один год. Мне дали тогда в подчинение ровно тридцать солдат, повелевающих магией. Жалкий сброд – новобранцы, почти не обученные, многие даже не управляли своей магией, что было смертельно опасно. Я думал про себя: «Ну вот. Моя военная карьера кончается, не начавшись». Потому что я ничего не мог сделать для этих людей. Хоть ты лопни.

Оказалось, я ошибался. Месяц, два, полгода упорных учений, и мы с ними перековали железо в сталь. Я наслаждался каждой минутой. Да, меня одолевало честолюбие – я стремился к почти недостижимой цели. Но сильнее честолюбия была радость изучать своих солдат так же, как они изучали меня, и помогать им превращать понимание в умение, а умение – в мастерство.

Каким я был наивным. Я забывал, чему их учу. Сколько из них еще живы сегодня? Теперь мне ясно, как это мерзко – создавать орудия проклятого Вознесенными мастерства, только чтобы отправить их на слом.

В то утро, муштруя свою команду, я думал об одном: я получил хороших бойцов и сделал из них неподражаемых. В моих мыслях не было гордости. Слишком близко подступило прошлое, и шепот Илизата еще звучал в ушах. Показанные им видения стояли передо мной день напролет, не стряхнешь.

Объявив перерыв, я, взмокший от пота, опустился на табурет и стал тереть глаза.

Вознесенные, Макс. Соберись!

– Макс, тебе плохо?

Меня вернул к действительности голос Мофа. Подняв глаза, я наткнулся на его взгляд и слишком поспешно отвернулся. Не сдержал грязного словца.

– Что? – с тревогой переспросил он.

Я зажмурился. Несколько секунд отгонял образ Мофа, каким увидел его в Илизате. Когда я взглянул снова, он выглядел как ни в чем не бывало. Гладкая, необгоревшая кожа, цел и невредим.

Со-бе-рись!

– Ничего, – сказал я. – Ничего. Иди отдыхай.

Я поднялся, прошел к двери, прислонился и попробовал взять себя в руки. В голове так стучало, что я услышал шаги, только когда они приблизились вплотную.

– С возвращением, – сказала Нура. – Смотрела ваши учения. Должна отдать тебе должное. Они хороши.

– Мне всегда не по себе от твоей лести. Все кажется: опусти глаза и – увидишь торчащий между ребрами нож. К тому же они и до меня были…

Я повернулся к ней и запнулся на полуслове.