Книга Дети павших богов, страница 122 – Карисса Бродбент

От жалости. От стыда.

Решайе извивался у меня под черепом.

– Я тебе зачем это рассказываю, – прямо мне в лицо выдохнула старуха. – Чтобы ты поняла.

В висках билась боль. Глаза затягивала с краев серая пелена.

Поздно, поняла я.

Старушечье лицо расплывалось перед глазами.

– Чтобы ты поняла, Тисаана. Я для них на все готова. На все.

…Уходи!.. – взвыл Решайе.

Я схватила нож со стола, но Фийра неловким движением выбила его. Руки меня плохо слушались. Сильные мужские пальцы сжали мое горло.

В глазах потемнело. Мысли путались.

Я отбивалась. Задевала кожу, выбивала вспышки магии из пальцев. Кто-то из безликих похитителей закричал от боли и отпрянул с гниющей плотью.

Я свалилась на пол. Все потемнело.

На шее стянулась веревка.

Последнее, что запомнилось, – дикий, глохнущий шепот Решайе:

…Убей их, убей, убей…

Но и его поглотила тьма.

Отец держал меня за горло. Я задыхалась. Я ничего не видела, кроме его лица. Он был намного крупнее – в десять лет я еще и отставала в росте от сверстников, так что он мог поднять меня одной рукой. Его дыхание пахло вином и таким же терпким гневом.

Я открывала и закрывала рот, но звуки не шли. Так несправедливо, как раз когда они были нужнее всего. Хоть одно-единственное слово: «Пожалуйста».

Ведь «пожалуйста» – волшебное слово. Оно приносило мне утешение, подарки, безопасность, хорошенькие безделушки, красивые платьица и, главное, любовь.

Но в глазах у меня мутилось, темнота обступала со всех сторон.

У меня ничего этого не будет. Не будет даже единственного слова.

«Пожалуйста… пожалуйста…»

Я через силу разлепила глаза. Мир горел. Листья ушли далеко-далеко вверх – стали кровлей из опаленной зелени. Искры слетали с нее падучими звездами. Это было красиво, пока я не вспомнила, что надо ужаснуться.

Что-то нестерпимо давило на грудь, что-то острое кололо в правый бок. Кругом кричали, большей частью неразборчиво. Кто-то молил о чем-то за спиной. Я не понимала о чем.

Меня придавило балкой развалившегося трактира. Повернув голову, я увидела навалившегося мне на грудь Кадуана. Такого безжизненного, что паника пронзила меня насквозь.

Собрав все силы, я толкнула бревно. Мне чудилось, что тело мое где-то за миллион миль отсюда, но при этом каким-то чудом я сумела приподнять балку, чтобы ползком выбраться на свободу. Села и захлебнулась вскриком.

Это походило на конец света.

Мир горел. Огоньки, оранжевые и голубые – голубые? – расползались по деревьям, пожирали деревянные мостки. Сверху, с высоты в десятки, а то и сотни футов, сыпались постройки, обломки, тела, и все это разбивалось о землю.

В дымном хаосе я не сразу поняла, что вижу над собой: множество силуэтов, окруженных магией или в блеске стали. Бой.

Люди!

В голове отдался голос Кадуана, последнее, что он сказал, перед тем как мы провалились.

Дерьмо!

Я принялась растаскивать завалившие его обломки. Кадуан лежал неподвижно, лиловая кровь приклеила ему рубашку к груди. И лицо залила, склеила медные волосы.

– Кадуан. – Я пощупала сердце и облегченно вздохнула, ощутив слабые, но ровные толчки. – Вставай, надо уходить.

Меня сжимал холодный страх.

«Он очнется, – твердила я себе. – Откроет глаза. Непременно. Слишкомжестокие слова я ему сказала».

Он очнется.

Но он не шевелился.

– Кадуан, пожалуйста!

«Пожалуйста». Боги, это слово. В нем не осталось ни капли волшебства.