Книга Мать смерти и рассвета, страница 55 – Карисса Бродбент

– И сейчас отец на стороне людей, несмотря ни на что. – Меджка издал невеселый смешок, отпил еще вина и с силой поставил бокал на стол. – Скатертью дорога! Нам будет лучше без него. Пусть отец бросил соплеменников, чтобы помогать людям, у нас есть король, который остался верен своему народу. Кадуан не считает нас расходным материалом. Такой подход не может не восхищать, хотя и доставляет сложности с точки зрения дипломатии. – Взгляд Меджки неожиданно стал задумчивым. – И мне никогда не доводилось видеть нашего короля настолько преданным своему делу, как сейчас. Он готов спалить врагов дотла ради жизни одного фейри.

Меня пробрала дрожь. Повисло долгое молчание. Пристальный взгляд Меджки прожигал меня насквозь.

– Он делает это ради тебя, – наконец сказал он.

– Он привел меня сюда только потому, что ему нужна моя помощь.

– Нет. Возможно, он хочет, чтобы мы так думали. Кадуан очень скрытный. Никто не знает, как ему удалось вернуть тебя к жизни. И я даже не собираюсь спрашивать. Я не обладаю особым даром к магии, и мне такого не понять. Но кое в чем я уверен. Я умею читать умы и сердца и что ум, что сердце короля вижу не хуже, чем любые другие. Люди причиняли нам боль слишком долго. Он снова и снова видел, как это происходит. Поэтому он составил идеальную формулу. Он собирается полностью исключить подобную возможность в будущем. Это решение подсказано умом, и король принял его ради всех нас. Но что у Кадуана на сердце?

«Сто восемьдесят тысяч дней, и каждый из них я думал о тебе».

Мое собственное сердце – как странно! – внезапно забилось так сильно, что казалось, оно колотится изнутри о ребра.

Меджка наклонился ближе:

– Пламя войны зажглось именно в сердце короля, и искру высекла ты. Решение он принял ради нас. Но мстит он только за тебя.

* * *

Я не видела Кадуана несколько дней. Все это время я мерила шагами свою комнату.Каждый день заглядывала служанка и напоминала, что я могу выходить, когда захочу, но я отказывалась. На третий день я спросила о Кадуане. Служанка странно глянула в ответ.

– Королю нездоровится, – вот и все, что она сказала.

Еще несколько дней я попеременно спала и сидела на полу. Мне снилось, что я спрятана под чужой кожей. Снились кошмары из прошлого, бесконечная белизна. Каждый день, когда в комнату заходила служанка, я спрашивала о Кадуане и каждый день получала один и тот же ответ.

Я сама не знала, почему меня интересует состояние короля. Но на шестой день, когда шаги служанки затихли в коридоре, я встала и подошла к двери.

* * *

Окружающие по-прежнему пялились на меня, но я решила не обращать внимания.

Я никогда раньше не была в жилых покоях Кадуана, но знала, что они расположены в самой высокой башне замка, недалеко от моих собственных. Ступая босыми ногами по мраморной плитке коридоров, а затем по холодной меди лестниц, я поднималась все выше и выше. Ступени заворачивали по дуге вдоль череды витражных окон с коваными рамами. Добравшись до самого верха, я остановилась. Подо мной раскинулся Эла-Дар, – казалось, город вырос на покрытых лесом горах по воле самой природы.

Я вспомнила, как стояла на вершине черной скалы и разглядывала свой мир, простирающийся от горизонта до горизонта.

Кадуан сумел построить величественное королевство. Но за пятьсот лет я успела понять: нет ничего, что не поддавалось бы разрушению. Когда-то я находила утешение в неизбежности разрушения, а сейчас от одной этой мысли закружилась голова. Интересно, что чувствует Кадуан, стоя здесь? Гордость за свое творение? Или страх при мысли о том, что однажды ему придется наблюдать его гибель?