Книга Мать смерти и рассвета, страница 252 – Карисса Бродбент

– Что это? – тихо спросила я.

Я никогда раньше не видела, чтобы Кадуан чего-то стыдился.

– Никому, даже Меджке, я не рассказывал о магии, которой обладаю, потому что хотел использовать ее по собственному усмотрению, не оправдывая своих решений перед другими.

– Ты использовал ее для создания теней.

– Не только теней. – Черты лица Кадуана исказились от боли.

Я посмотрела на свои руки. Мягкие, смертные, живые руки.

В голове одновременно пронеслось множество воспоминаний.

Потрясение и ужас на лице Ишки, когда он впервые увидел меня: «Как тебе это удалось?»

Голос Меджки той ночью в таверне: «И я даже не собираюсь спрашивать».

Нура: «Какую бы магию ни использовал твой драгоценный король, чтобы создать тебя, она не менее темная, чем моя».

И тут же – Эла-Дар под нашествием трупов.

«Нет ничего опаснее, чем жизнь, которой не должно существовать» – слова Кадуана.

«Ты с самого начала знала, что тебе не место среди живых», – насмехался голос в глубине моего сознания.

Меня. Он использовал эту магию, чтобы создать меня.

– Значит, никто не знает, – выдавила я. – Никто не знает, как ты меня создал.

Кадуан, словно не сумев сдержаться, сделал два шага вперед:

– Я не создавал тебя. Ты уже существовала. Я просто снова сделал тебя целой.

– Я…

Целой? Неужели меня можно назвать целой?

Я подошла, чтобы рассмотреть его вблизи. Темные полосы походили на веныили паутину. Они слегка пульсировали под кожей, словно в такт биению сердца. Даже находиться рядом с ними было неприятно, неправильно: чувство возникало такое же, как и в присутствии живых мертвецов.

Было больно думать о том, что нечто столь прекрасное, как биение сердца Кадуана, омрачено этой… порчей.

Я коснулась тьмы кончиками пальцев, и Кадуан вздрогнул.

«Лучше не спрашивай, – прошептал внутренний голос. – Ты не захочешь знать». Но я все равно спросила:

– Что это?

Потянулись мучительные секунды, но в конце концов Кадуан ответил.

– Смертные не предназначены для владения подобными вещами, – тихо сказал он. – Мы не предназначены для того, чтобы пропускать через себя древнюю силу, особенно достаточно могущественную, способную…

Его голос затих, костяшки пальцев коснулись моей щеки – легкое, нежное прикосновение. Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

«Отвернись», – сказали его глаза.

– Я не понимаю.

«Ты все понимаешь».

– Эф, я вернул тебя не для того, чтобы сделать своим оружием. Я вернул тебя, чтобы ты стала той, кем могла бы стать, если бы жила. Чтобы ты стала той, кем мог бы стать я, если бы мое время не истекало.

Нет.

– Я не понимаю! – закричала я.

– Эф, я умираю.

Смертные сердца такие слабые. Слова могут ранить их глубже, чем любое оружие на поле боя.

– Нет. – Я упрямо покачала головой. – Нет, это неправда.

Глаза Кадуана заблестели.

– Я всегда знал об опасности. Я понимал, что делаю. Но в ту ночь… в ту ночь мне нужно было создать как можно больше теней, и я перестарался. В ту ночь я понял, что это начало конца.

«В ту ночь». В ту ночь, когда земля, казалось, разверзлась на куски, когда я обнаружила Кадуана в круглой комнате, и он едва мог стоять на ногах, и мы шли с ним через лес…

– Нет, – выдавила я.

«Не покидай меня», – недавно умоляла я.

– Я с самого начала знал о последствиях обращения к такой мощной магии. Особенно если прибегать к ней слишком часто. И я всегда был готов…