Книга Мать смерти и рассвета, страница 243 – Карисса Бродбент

Макс криво усмехнулся:

– Пытаюсь представить, но твое повествование звучит уж очень правдоподобно.

– И что тогда?

– А что тогда? – переспросил он после паузы.

– Ты сохранишь титул?

– Нет, – сказал он так, словно сама мысль казалась ему нелепицей.

– Верховного коменданта или короля?

– Ни тот ни другой. Прежде всего, с самого начала было нелепо и нечестно объединять эти два титула. Исторически так сложилось, что управление Орденами просто ужасное занятие, не говоря уже о руководстве целой про́клятой Вознесенными страной.

Да уж, это точно.

– Но даже если титулы разделят, я точно не останусь верховным комендантом. – Он усмехнулся. – Если бы в двадцать лет я услышал то, что говорю сейчас, я бы себя просто удавил.

– Но почему ты отказываешься?

– Потому что… – Он нахмурился. – Не знаю. Я в это больше не верю.

– Возможно, ты сумеешь снова сделать Ордена достойными восхищения.

– Я? Нет. А вот ты бы точно смогла.

Его заявление, такое простое и искреннее, немного выбило меня из колеи, и я сглотнула внезапный комокв горле.

– Макс, – сказала я, – мне нужно кое-что тебе…

Дверь с грохотом распахнулась и ударилась в стену. Не успела я развернуться, как пальцы сомкнулись на эфесе меча.

В дверном проеме, сжав кулаки, стоял Брайан. В руке он держал скомканный кусок пергамента:

– Ты соврал мне!

ЭФ

Кадуан отсутствовал несколько часов. Странно, насколько трудно стало обходиться без него, особенно сейчас, когда какая-то опора внутри меня рухнула. Я ушла в свою комнату и сидела там в одиночестве, чувствуя себя так же, как тогда, когда впервые открыла глаза в этом пустом теле, – пойманной в ловушку из абсолютной пустоты, за исключением голоса Нуры, твердящего, что я не способна ни на что, кроме разрушения.

В конце концов, я больше не смогла это выносить. Я знала, что поступаю неправильно и Кадуан будет недоволен, но я прокралась наверх, в его покои. За последние дни я провела там достаточно времени, чтобы никто не обратил на меня внимания. Кадуан требовательно относился к личному пространству, поэтому, как только я проникла за главную дверь, мне почти не встречались стражники или слуги, о которых стоило беспокоиться. Я быстро скользила по коридорам, пока не добралась до спальни Кадуана, куда заглянула первым делом.

Комната была пуста, покрывала на кровати скомканы, как мы и оставили их утром. Даже без Кадуана я сразу почувствовала себя лучше, менее одиноко; меня успокаивала даже тень его присутствия. Сделав глубокий вдох, я ощутила его запах – свежесть леса, смешанная с теплым пламенем свечей.

Я бродила по комнате, раздумывая, не забраться ли в кровать, чтобы сделать ему сюрприз. Задержалась у открытого комода с наполовину выдвинутым ящиком. Там, где я ожидала увидеть одежду или нижнее белье, стояли ряды склянок, почти половина – пустые. Наклонившись, я ощутила колебание воздуха – от флаконов будто исходило нечто, пришедшее из глубин, напоминая об ощущениях, которые нахлынули на меня во время сражения при Нирае.

Нахмурившись, я потянулась к склянкам.

Внезапный свист воздуха позади заставил меня отшатнуться. Я поняла, что Кадуан на самом деле здесь, просто я его не заметила. Он сидел на балконе, спиной ко мне, за столиком, на котором стояла шахматная доска.

И перед ним только что приземлился Ишка.