Книга Мать смерти и рассвета, страница 231 – Карисса Бродбент

Только поздно вечером, когда я готовилась к отъезду, желудок завязался узлом. Я собиралась бросить свой народ в такое время, когда он особенно уязвим: Союз Семи Знамен пытался устоять на нетвердых, как у новорожденного олененка, ногах. Мы решили отбыть как можно быстрее – Макс, Саммерин, Брайан и я планировали покинуть Трелл рано утром. Оставалось всего двенадцать часов, чтобы убедиться, что едва образованное государство не рухнет в мое отсутствие.

С безумным видом, сжимая в руках рассыпающуюся охапку бумаг, я навестила Серела и все ему рассказала. Я слушала себя, и в груди клокотал стыд. Закончив, я тут же выпалила:

– Нет, стоит остаться! Нужно остаться.

– Почему? – нахмурился Серел.

– Я нужна Союзу.

– Допустим. Но мы сможем продержаться несколько недель и без тебя. Кроме того, твое решение весьма разумно. Аранцы увидят, что у Макса есть поддержка других народов.

– Я согласилась поехать так быстро, даже не раздумывая, – призналась я, словно каясь в ужасном преступлении. – Я должна была…

– Прекрати.

Серел встал и подошел поближе. Когда свет лампы упал на лицо друга, я поняла, что внимательно его изучаю. Он выглядел чуть лучше, но вокруг глаз по-прежнему залегала синева. Он почти сразу же вернулся к своим обязанностям руководителя и часто улыбался, но все улыбки оставались мимолетными. Я часто замечала, что после заката и перед рассветом в его доме горят огни. Было больно видеть, как он горюет, хотя иного я и не ожидала. Нельзя излечить горе или изгнать его, как вирус. Эта болезнь омрачит всю его оставшуюся жизнь.

«Еще одна причина, почему тебе не следует уезжать», – прошептал жестокий голос в глубине моего сознания.

– Прости! – вырвалось у меня.

– За что ты извиняешься? – Серел накрыл мою руку своей и ласково улыбнулся. – Не извиняйся. Ты не сделала ничего плохого.

– Мне нельзя отдавать предпочтение…

– Отдавать предпочтение кому? Максу? Тисаана, ты его любишь.

Он прав. Боги, как я его люблю! Но меня пугала не сама любовь, меня пугала ее сила. Она сделала меня эгоистичной. Заставила хотеть множество вещей, сама мысль о которых причиняла боль.

– Я сейчас говорю с тобой не как соратник, а как друг. – Серел подтолкнул меня локтем. – Как твой брат. Как… тот, кто потерял свою любовь. Знаешь, что помогло мне выжить в Малакане, когда я находился на волосок от смерти? Я думал о Филиасе и представлял будущее, которое мы обретем, когда я выберусь из города.

От горя, исказившего его лицо, у меня сердце обливалось кровью.

– Зачем мы вообще все это затеяли, если не ради будущего с людьми, которых любим?

Я сжала руку Серела:

– В моей жизни не было места для другой любви, кроме как к своей стране. И только посмотри, как далеко это нас завело.

– Наш народ тоже любит тебя, но он любит тебя как символ. Быть любимым как личность – совсем другое дело. Это самое ценное, что есть на свете. Я люблю тебя такой, какая ты есть, Тисаана. Не как предводителя или спасителя, а как человека. Как подругу, которая глубокой ночью смеялась вместе со мной над глупыми шутками и поддерживала в тяжелые дни… – Серел запнулся и сморщился. – Даже настолько тяжелые, как сейчас. Я хорошо тебя изучил и знаю, что больше всего на свете ты боишься, что из-за своего эгоизма можешь подвести людей, которые на тебя полагаются. – Он слабо улыбнулся. – Как друг, я хочу, чтобы ты обрела будущее с тем, кто тебя любит. А как член Союза, я знаю: ты не подведешь нас, уж точно не потому, что стала слишком счастливой.