Книга Мать смерти и рассвета, страница 219 – Карисса Бродбент

Риаша потрясенно посмотрела на меня:

– Так и называть себя Треллом? Поднимать чужие знамена и отказаться от наших собственных?

Я сгорала от стыда за собственные слова, боялась презрения собственной матери. Она так любила свою страну, что я представить не могла, что бы она обо мне подумала, если бы слышала сейчас. Когда Низерин пал, я была ребенком. Но многие из повстанцев, включая Риашу, лишились родины уже в зрелом возрасте.

– Эта страна никогда больше не будет похожа на Трелл, созданный лордами, – сказала я. – Мы такого не допустим. Но давайте не забывать, почему нас покорили. Треллианские лорды смогли завоевать континент, потому что легко настроили друг против друга разрозненные страны. И сами треллианцы, в свою очередь, пали потому, что лорды всегда стремились к личной власти. Если мы объединимся, станем сильнее.

Риаша выглядела так, словно ее глубоко опечалила эта идея:

– Ты предлагаешь навсегда остаться теми, в кого нас превратили треллианцы?

– Мы все равно навсегда останемся теми, в кого они нас превратили. Мы не сотрем прошлое, как бы ни перечерчивали наши границы. – Я поежилась, внезапно ощутив шрамы на спине. – Но мы выжили, перетерпев жестокость захватчиков и обратив ее в свою силу. Осталось только принять наше прошлое! Что может быть лучше, если, заявив о независимости, мы признаем единство, которое в свое время нам навязали, и используем его для построения страны гораздо мощнее Трелла? – Я ткнула указательным пальцем в новую, плоскую крышу поместья, откуда свисало обугленное тело леди Зороковой. – Можете ли вы представить себе хоть что-нибудь, что вызвало бы у нее большую ненависть?

Мои слова встретил робкий ропот раздумий.

– Согласен, – произнес Серел. – Мы можем сохранить семь изначальных наций в качестве округов. И избрать… избрать совет!

Его лицо осветилось, и у меня сжалось сердце при виде даже малого проблеска энтузиазма в глазах друга.

– Можно попробовать. Должно получиться, – добавил Серел.

Я взглянула на Макса, который прислонился к дверному косяку, наблюдая за нами. Он молча опустил подбородок в знак одобрения.

Повстанцы все еще сомневались. Я понимала их: у нас и так отняли слишком многое.Они боялись потерять частичку самих себя навсегда. Я тоже этого боялась. Но еще больше я боялась, что мы не выживем вообще.

– Шесть месяцев, – сказала я. – Давайте проживем шесть месяцев единым государством и заодно обдумаем, что делать дальше. Фейри заявили права на северные территории Трелла. Скоро они придут и за нами. Чтобы пережить их вторжение, нам в любом случае придется держаться вместе.

Люди в толпе перешептывались, обсуждая предложение. «Всего шесть месяцев, – бормотали они. – Можно хотя бы попробовать». За исключением нескольких ворчащих несогласных, большинство, казалось, пришло к выводу: стоя на руинах рухнувшей державы в преддверии очередной войны, не следует рисовать границы.

– Но я по-прежнему отказываюсь называть нашу страну Треллом, – сказала Риаша. – Даже всего на шесть месяцев.

– Мы назовемся Восстание! – выкрикнул из толпы восторженный женский голос.

– На самом деле, мы уже никакое не восстание, – проворчал мужчина, глядя на руины дома Зороковых.

– Согласна, это не так, – кивнула я. – Восстание – это объединение против чего-то. А мне бы хотелось думать, что сейчас мы объединяемся ради чего-то. – Я не смогла сдержать улыбку. – Я думаю, что теперь мы можем называться Союзом. Союзом Семи Знамен.