Книга Мать смерти и рассвета, страница 218 – Карисса Бродбент

– Я сожгла леди Зорокову заживо! – рявкнула я. – Я прекрасно понимаю, насколько важна справедливость, и не сомневайтесь: наши угнетатели получат наказание по справедливости. Но если поступим так, как хотите вы, то через двадцать лет уже у нашего порога встанут дети-сироты, готовые стереть нас с лица земли.

– Возможно, мы двадцати лет и не протянем, – вмешалась Риаша. – Мы только что свергли одну из самых могущественных империй в мире. Нужно сосредоточиться на том, чтобы страна не развалилась на части, а не на рытье братских могил.

Я бросила на нее благодарный взгляд и кивнула. Мы обе хорошо понимали, о чем она говорит. Последние три дня я провела взаперти в своей комнате, пытаясь сложить в единую картину все хозяйственные записи Зороковых. Мы знали, как заниматься земледелием,как охотиться, как поддерживать поместье в рабочем состоянии, – десятилетиями мы несли эту внутреннюю работу на своих плечах.

Но мы не знали, как должен выглядеть новый Трелл. Экономика империи была построена на бесплатном труде, доступном всегда и в неограниченном количестве. Стоило эйфории победы и облаку горя немного рассеяться, и стало ясно: долго мы не продержимся. Не потому, что фейри победят нас, а потому, что мы, вполне вероятно, не сумеем обеспечить население достаточным запасом продовольствия или выстроенные годами торговые пути в одночасье оборвутся – в общем, хозяйственный уклад просто-напросто рухнет…

В некотором смысле эти вопросы пугали меня даже больше, чем перспектива надвигающейся войны. Что, если мы потеряем нашу страну – опять – не потому, что кто-то более сильный придет отнять ее у нас, а просто потому, что не справимся с управлением? Но сегодня никто не хотел говорить о торговых путях, валюте и сельском хозяйстве. Повстанцы жаждали крови.

В конце зала с места поднялся мужчина:

– Тогда пусть народы сами решают! Жители каждой страны сами разберутся, что делать с захватчиками!

– Да, – согласился другой мужчина. – Если Низерин хочет проявить к треллианцам милосердие, дело ваше. Но Дералин не станет делать ничего подобного, уж поверьте.

«Жители каждой страны».

Это заявление застало меня врасплох. Я почувствовала себя глупо: я даже не предполагала такого исхода. А ведь само собой разумеется, многие захотят вернуться к положению дел двадцатилетней давности, до возвышения треллианских лордов. Тогда на нашем континенте жили семь разных народов, которые в итоге оказались сметены победоносным шествием треллианской армии.

Пережить ближайшие месяцы – вот задача, отнимавшая все мое время: я даже не думала о том, каково будет вернуться в Низерин. Вернуться в дом, который я помнила только по призрачным отголоскам сладких ароматов, теплых объятий и весьма отдаленному представлению о месте, где когда-то, давным-давно, чувствовала себя своей.

Шепот в толпе нарастал, становился все тревожнее – люди позволили себе задуматься о восстановлении дома, разрушенного у них на глазах.

Я переглянулась с Серелом, в груди нарастало беспокойство.

– Погодите! – перекрикивая гул, попросила я.

Воцарилась тишина. То, что после многих лет стараний я все же заслужила подобногорода уважение, доставляло некоторое удовлетворение.

– Я предлагаю не разделять страну, – продолжила я. – Возможно, разумнее будет оставаться вместе.