Книга Мать смерти и рассвета, страница 208 – Карисса Бродбент

– Мы оттесним их, – с отчаянием в голосе сказала Тисаана. – Займемся восточной частью, где сосредоточены фейри и треллианцы. Будем менять местность, а не живых существ. Перекроем им путь камнями, как уже сделали в Нирае.

Вознесенные над нами, не нравится мне все это! Мы понятия не имеем, как использовать эту штуку. Сможем ли мы вообще направить магию куда нужно?

С оглушительным грохотом вдалеке рухнули двери.

Через плечо Тисааны я увидел, как из-за углапоявилось несколько воинов-фейри. В окне за ее спиной улицы заливала красная и лиловая кровь.

Времени нет.

Я сделал порез на руке и потянулся к Тисаане. Сердце мы держали между собой. Его сила текла через нас все быстрее, набирая мощь. Ни один наркотик, который я когда-либо принимал, никакая магия, которой когда-либо владел, не могла сравниться с ней.

«Давайте перепишем историю», – пело сердце.

Тисаана кивнула мне, и мир побелел.

ЭФ

Мы с силой ударились о землю, Кадуан и я оказались друг на друге. Я сразу почувствовала, что произошел сдвиг, почувствовала внезапный разрыв в глубинной магии – словно песок осыпался из-под ног.

Я перевернулась, Кадуан пока не двигался. К горлу подкатила паника.

– Кадуан.

Он не пошевелился. Все мои чувства кричали, пока разрыв становился все шире.

Леяр. Тисаана и Максантариус использовали леяр.

– КАДУАН!

Его глаза распахнулись как раз в тот момент, когда разрыв лопнул и по дому заструился свет, подобный тому, что мы наблюдали в Нирае.

Дальше все происходило одновременно.

Кадуан перекатился через меня, прижимая к земле. Я чувствовала, как он борется со своей магией, пытаясь унести нас. Но он был ранен и слаб. Его собственная сила сопротивлялась ему.

Нас окружил ослепительный свет.

Кадуан не успеет. Действовать придется мне.

Я подняла руки, призывая каждую частичку магии внутри. Защити нас, защити нас, защити…

– Не отпускай, – выдавил Кадуан.

Его магия сделала один последний, мощный толчок.

Мир утонул в белом свете.

* * *

Когда я открыла глаза, все изменилось.

Мы с Кадуаном лежали, прижавшись друг к другу. Мы находились не в доме. Каким-то образом ему удалось завершить заклинание, и теперь мы оказались за стенами главного здания.

Я поднялась на колени и огляделась. Передо мной предстала картина высвобожденной мощи леяра. Стены были перегруппированы, но не разрушены, здания наполовину погрузились в землю.

От дома, который теперь находился впереди нас, осталась едва узнаваемая ровная груда белых обломков. Земля перед ним потрескалась и раскололась, из нее торчали грубые камни, словно скалы на дне водопада, – такие высокие, что заслоняли послеполуденное солнце. На первый взгляд они напомнили Удельные утесы, но белого цвета.

Нигде пейзаж не остался нетронутым. Казалось, будто с неба протянулась рука божества и из прихоти поменяла все местами.

Я посмотрела вниз. Кадуан лежал на земле и по-прежнему не шевелился.

Меня захлестнула паника, и я затрясла его.

– Очнись, очнись! – кричала я.

Вернее, думала, что кричу, потому что ничего не слышала.

С громким хлопком вернулся слух, и в ушах отчетливо зазвенел мой собственный крик. Заодно я услышала кое-что еще.

– ЭФ!

К нам подбежал Меджка, весь покрытый человеческой кровью, с мечом в руке. Одновременно с его зовом меняоглушили сотни – нет, тысячи – других звуков, далеких и близких. Вопли боли и возгласы солдат, разыскивающих товарищей. Потрясенные описания того, чему они только что стали свидетелями.