Книга Мать смерти и рассвета, страница 132 – Карисса Бродбент

Но то, что происходило здесь? Холодное, механическое лишение жизни? Это казалось неправильным.

Кадуан придвинулся ко мне ближе:

– Я не…

– На востоке! – прервал его крик одного из солдат-фейри.

Мы обернулись: солдат указывал вверх. При виде золотой вспышки в небе у меня перехватило дыхание. Даже на таком расстоянии я сразу узнала Ишку: ведь мы хорошо запоминаем детали своих кошмаров. Меджка натянул лук.

– Какого… он здесь забыл? – пробормотал кто-то из солдат.

– Пристрелите его! – скомандовал Кадуан.

Не успел король договорить, как Меджка выпустил стрелу. Грациозность полета Ишки нарушилась. Меджка промахнулся, но совсем немного, и стрела задела левое крыло. Тем не менее Ишка рискнул опуститься и приблизиться к нам.

Губы Кадуана дернулись.

– Я удивлен, что у него хватило смелости искать встречи с нами. – Затем он взглянул на меня. – С тобой все в порядке?

Я прекрасно поняла, что кроется в его вопросе.

– Да.

– Ты можешь уйти.

– Я хочу его увидеть.

За пятьсот лет я так и не взглянула в лицо своим страхам. Я знала, как выглядит Ишка, или, по крайней мере, считала, что знаю. В моих снах он представал неподвижным, как мраморная статуя, золотые глаза пугающе блестели, а рот застыл в вечной гримасе равнодушия. Это было лицо того, кто предал меня не задумываясь.

Фейри передо мной выглядел именно так, как мне запомнилось, но в то же время совершенно иначе. Его лицо оказалось не таким неподвижным, глаза не такими яркими. Когда его взгляд упал на Кадуана, в нем отразилась не бесстрастная отстраненность – плеснула настоящая боль.

Ишка держался вдалеке,вне досягаемости: предостережение Меджки сработало.

– Ты доволен собой? – разнесся над развалинами голос Ишки. – Неужели, глядя на смерть вокруг, ты испытываешь удовлетворение от хорошо выполненной работы?

– Глупо с твоей стороны было являться сюда, – откликнулся Кадуан.

Меджка же ответил еще одной выпущенной стрелой, от которой Ишка легко увернулся. Меджка говорил, что на поле боя пользы от него никакой, и стрелком он оказался действительно ужасным.

Ишка поджал губы:

– Где Аяка? Я знаю, что она командует здесь, но я ее не видел.

– Ты потерял право спрашивать о своей семье.

– Кадуан, не смеши меня. Ты, похоже, забыл, что мы были друзьями четыреста лет.

Взгляд Ишки упал на Меджку, который не отрываясь смотрел на отца.

– Я никогда не перестану спрашивать о своей семье. Тебе это известно не хуже, чем мне. И я надеюсь, что моя семья тоже это знает.

Меджка стиснул зубы и выпустил еще одну стрелу – на сей раз она беспомощно зарылась в землю в нескольких футах слева от Ишки.

Нет, это неправильно. Мне совсем не нравилось происходящее.

Ишка притворялся добряком, смотрел на сына с такой неприкрытой любовью и упрекал Кадуана – Кадуана! – в безнравственности вспыхнувшей битвы.

Я не любила, когда меня обманывают. И этот образ Ишки был сплошной ложью. Я это точно знала, потому что подлинный Ишка уничтожил меня не задумываясь. Мне хотелось сдирать с его прекрасного лица кожу, пока под ней не обнажится гниющая тьма.

Сама того не желая, я сделала несколько шагов вперед и вдруг обнаружила, что стою перед линией солдат Кадуана.

Ишка увидел меня, и его глаза широко распахнулись.

Я не ожидала, что этот взгляд окажет такое ошеломляющее впечатление: Ишка даже не коснулся меня, но я вернулась в ужасный день пятьсот лет назад.