Книга Мать смерти и рассвета, страница 134 – Карисса Бродбент

Воспоминание было похоронено очень глубоко, скрыто под столетиями моей жизни под именем Решайе. Но в последнее время мысли о случившемся столетия назад все ближе подбирались к поверхности. Образ окровавленного тела Кадуана, лежащего в болотах, легко поднялся из глубин памяти.

– Знаешь, о чем я думал в тот день, когда полз от своего дома? Я думал: какая бессмысленная утрата. Тысячелетняя история и знания уничтожены одним глупым и эгоистичным решением людей. Целые жизни разрушены так, как будто они ничего не стоят. Расточительно.

Он выплюнул это слово, и его губы искривились от отвращения. Отвращение не исчезло, когда он повернул голову, чтобы посмотреть на обугленные останки некогда великого города.

– Людям все равно. Они готовы фанатично уничтожать и выбрасывать все без остатка. А здесь я помог им это сделать. Ради этого я пожертвовал жизнями фейри. А эти люди так сражались. Как они кричали… – Кадуан, казалось, вспомнил, что говорит вслух, подобрался и отвел глаза. – Я не питаю иллюзий насчет моей задачи. Но этот штурм… Он слишком сильно напомнил мне о вещах, которые я предпочел бы забыть.

И сделал Кадуана похожим на чудовищ, которых тот поклялся уничтожить.

Он жаждал услышать от меня, что сделал правильный выбор? Я не хотела его ободрять. Возможно, кто-то из советников короля сумел бы подобрать выверенные утешающие фразы, наподобие: «Идеального решения просто не существовало», или «У вас не осталось выбора», или «Вы поступили так, как будет лучше для Эла-Дара». Возможно даже, что все эти оправдания правдивы, но правда не обязательно должна быть приятной.

Я разозлилась не меньше Кадуана. Я не меньше его ненавидела этих людей и то, что они заставили его совершить.

– Я прекрасно знаю, каково это, – тихо произнесла я, – стать тем, кого ты ненавидишь больше всего.

– Я не допущу, чтобы мы превратились в них.

– Нет. Мы будем лучше.

Взгляд Кадуана метнулся ко мне, словно король не ожидал услышать такой ответ. Мне показалось, что впервые с тех пор, как я сюда попала, он видит меня по-настоящему.

От его взгляда по телу пробежала волна удовольствия.

Кадуан протянул руку – помочь мне подняться. Я взяла его ладонь, но лишь для того, чтобы провести пальцами по мягкой коже на внутренней стороне запястья, где бился пульс. И не отпускала даже после того, как встала на ноги.

– Мы будем лучше, – согласился он.

Это прозвучало как обещание.

* * *

В Эла-Дар мы вернулись, падая с ног от усталости. Я путешествовала с Меджкой, а Кадуан вместе с остатками войска должен был вскоре последовать за нами. Когда мы прибыли во дворец, я сразу же отправилась в свои покои и без сил рухнула на кровать. Теперь я понимала, почему смертным так нравятся всевозможные ложа. Когда тебе кажется, что из-под кожи вытекли все мышцы, мягкость перестает пугать.

Я даже не замечала, что погружаюсь в сон, пока не моргнула и не увидела туманный силуэт в дверном проеме.

Тут же села. Судя по виду Кадуана, он направился в мою комнату прямо с дороги: одежда в пятнах крови, лицо измазано грязью.

– Как я погляжу, ты наконец оценила кровать по достоинству.

– Она… лучше, чем я думала.

– Наслаждайся, пока можешь. С рассветом возобновим тренировки.

– Хорошо.

– Хорошо, – повторил он и натянуто кивнул.

Когда он ушел, больше не сказав ни слова, я улеглась обратно в гнездо из подушек, уставилась на медный потолок и улыбнулась.