Книга Мать смерти и рассвета, страница 123 – Карисса Бродбент

Его рука переместилась на мою спину, обхватила плотнее. Другая двинулась выше, приласкала изгиб моей талии, едва коснулась нижней части груди, задержавшись на долю секунды, – и если он думал, что я ничего не заметила, то ошибался: каждая клеточка моего тела жаждала выгнуться при этом дугой, – и наконец ладонь нежно устроилась на моей щеке.

Макс не притягивал меня ближе – но я знала, что хотел.

Я гадала, остался ли он прежним на вкус. Будет ли двигаться как раньше, когда наполнит меня. Будет ли тянуться ко мне, когда кончит, словно мечтая оказаться как можно ближе в тот момент, когда все барьеры между нами стерты.

И если так и произойдет, что это изменит? Барьеры все равно останутся, хотя и другого рода – те, что стоят между мной и всеми его воспоминаниями о нас.

Даже сквозь пьяную тоску и одиночество эта мысль подействовала словно ледяной душ. Осторожность нашептывала: «Тебе может быть больно».

Хуже того, больно может быть Максу.

Я заколебалась.

Я вроде не сделала никакого движения, но Макс все равно что-то почувствовал. На его лице отразилась неуверенность.

– Ты пьяна, – пробормотал он. – Сама не знаешь, чего хочешь.

Я не сомневалась в том, чего хочу. Я придвинулась ближе, так близко, что коснулась носом его носа:

– А чего хочешь ты?

У него вырвался смешок.

– Ну и вопрос. Ты еще не научила меня теренскому слову для этого.

Ладонь на моей спине сжалась в кулак, смяв тонкое платье. Между нами прокатилась волна тепла, и мои бедра сами собой качнулись, вызвав сдавленное шипение у Макса и тихий нечленораздельный стон у меня.

– Мы… – прошептал Макс.

Все оказалось так легко. Я ведь уже была слишком близко. Потребовался всего лишь малейший поворот головы, чтобы поцеловать его.

Поцелуй совсем не походил на первое сближение незнакомцев.

В нем прозвучали тысячи невысказанных слов, на которые откликнулись тысячи других. Медленный – не лихорадочный и неистовый, но томный, отчаянный. Мои губы тут же приоткрылись, и язык Макса скользнул по моему, исследуя мой рот с вдумчивой и тщательной нежностью. В один миг его сопротивление рухнуло, и он сжал меня так сильно, словно собиралсяраздавить, и я бы приняла это с радостью. Я обвила руками его шею, все сильнее прижимаясь с каждым движением.

Даже несмотря на преграду в виде одежды, от нашей близости между бедрами разливался жар. Макс заерзал, притягивая меня плотнее, отчего по позвоночнику пробежали искры удовольствия. Удовольствия и желания, нет, больше чем желания – необходимости.

Наши губы оторвались друг от друга из-за острой потребности в воздухе, и у меня вырвался слабый всхлип. Пальцы Макса впились в мою кожу.

– Это самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал, – прошептал он, но слова отдавались во мне грохотом.

Я поцеловала его еще раз. И еще, и еще. Я безостановочно гладила его голову, волосы, шею, плечи. Я запоминала его заново.

Между нами что-то зарождалось, словно разверзалась трещина. Все мои чувства были устремлены к нему. Каждый вздох. Меня окутала пелена, не имеющая ничего общего с алкоголем.

И вдруг Макс отстранился:

– Ты пьяна.

Он нежно поцеловал меня еще раз. Его рука медленно отпустила мои волосы, он трижды глубоко вдохнул, явно изо всех сил пытаясь овладеть собой. Он пристально всмотрелся в мои глаза.

– Не так, – хрипло пробормотал он.